Деавин поднялась с кровати и хлопнула в ладоши.
- Так, день был длинным, тяжелым, а конец его вообще… поэтому Таис снимай с себя это розовое безобразие и ложись уже спать и ты, Лиза, тоже, а чтобы вы не продолжили разговор, я схожу за Синкой. Поняли?
- Пф, мамочка тут нашлась, – съязвила Таис, но возражать не стала, послушной дочерью переоделась в пижаму и накрылась одеялом с головой.
- Спокойной ночи!
Деавин и вправду сдержала слово; примерно через полчаса пришла Синарин. Мы спали, вернее, спала Таис, изредка посапывая, а я глядела на стену, рассматривая каменную кладку. Сна не было ни в одном глазу, мысли не давали покоя, все роились, роились роем взбешенных насекомых. Думала, гадала, осмысливала и переосмысливала. Вот так вот видишь человека, разговариваешь с ним, а он через мгновение мертв. Отмотай на секунду назад, и он снова живой. Затем на день, на неделю, на месяц, пока будешь помнить, пока для тебя это будет важно. Только вот в прошлое вернуться невозможно.
В комнате царила тишина, Один лишь Зачет рылся в земле. Он у нас нынче эволюционирует. Все, что не может переварить, выбрасывает из горшка, затем снова подбирает и снова выбрасывает. Зараза некультурная!
Из окна смотрел надкушенный желтый блин, словно бы призывая к чему-то. В какой-то момент возникло страшное желание подняться на крышу, ощутить те чувства, что она испытала. Возможно я мазохистка, но желание было нестерпимым. Возможно, если я повторю ее путь, смогу расставить по полочкам то, что не укладывается в голове. Но не вериться мне в ее самоубийство и все тут!
- И кто у нас сумасшедший? – прошептала я себе под нос, поднимаясь с кровати.
В коридоре кое-где виднелись полоски света из-под дверей, оповещая, что не все ученики спят, поэтому ступать следовало крайне осторожно. Незачем мне сейчас излишнее внимание, заподозрят еще в чем-то аморальном, вот как Таис недалече, и проследуют по пятам. Плохо контролируемое дыхание с шумом вырывалось из легких, руки подрагивали, не так-то легко держать страх под контролем. Шажок, еще шажок – и вот я уже крадусь по лестнице, уши улавливают шепотки и приглушенный смех, когда я равняюсь со вторым и третьими этажами. Но все обходится без приключений, и я оказываюсь на улице. Холод отрезвляет голову. Не правильно Лизка ты идешь, в башню легче добраться по крытому переходу, что соединяет общежитие и учебные корпуса. Возвращайся. Выдыхаю морозный воздух и продолжаю строить из себя шпиона во вражеском стане.
- Страшно ли тебе, девица, страшно ли тебе синюшная? – зашептали замогильным голосом куда-то в область затылка.
До башни оставалось совсем ничего – два коридора и лестница длиною в десять пролетов. Совершенно естественно, что я уже расслабилась и не ожидала, что столкнусь с кем-нибудь бодрствующим. Некто говоривший застал меня врасплох. И как тут не заорать благим матом, как не удариться в бегство? Господи, помоги!
- Госпожа Огрисса, ваши выходки на меня больше не действуют, – твердо сказала я, выискивая глазами призрак полноватой женщины, охочей до негативных эмоций.
Та выскользнула из-за плотной шторы и оскалила рот, демонстрируя удлинившиеся зубы. Воздух в коридоре сделался стылым с нотками сырой земли. По стенам тонкой ниточкой соткались ледяные узоры.
- Тогда почему я чувствую учащенное биение твоего сладкого сердечка? Сочного, дурманящего... м-м-м! Почему ощущаю холодные струйки пота, стекающие по спине? Это называется страх, мой вкусный будущий трупик, он заставляет дрожать от нетерпения.
Бесплотные пальцы потянулись ко мне, намериваясь вцепиться и никогда не отпускать, и не было им дело, что призрак и живое существо находятся на разных уровнях бытия.
- Декану все расскажу...
Госпожа Огрисса сама напросилась на шантаж, я не хотела прибегать к крайним мерам, но по-другому от нее невозможно отделаться. Призрак очень настойчивый и не понимает просьб, еще бы, еда увильнуть хочет.
- Ну и вали, ну и давай... нашлась тут...
- Да, я знаю, что еще попрошу вас о чем-нибудь, можете не продолжать, – опередила я ее с излюбленной фразой и поспешила убраться из злосчастного коридора, потому что за этим обычно следовали... не успела – призрак зашелся горестными рыданиями и стенаниями. Вот так всегда!