- Знаешь, я по-прежнему считаю, что магистр Лиреннат больше других подходит на роль маньяка! Пропажа артефакта ничего не значит, кроме как то, что он составил пару другому. Следящего заклинания нет, отпечатки не проверишь, свидетелей нет. Что еще обычно учитывается? Лизка, с ним же сейчас Деавин!
- Да, а мы тут прохлаждаемся, – упрекнула я ее, продолжив старую песню нытья и занудства.
Таис закатила глаза, потянувшись за край шторы, но замерла на полпути. За поворотом раздались шаги.
- Вижу, кому-то спокойно не сидится... – демоны, декан вернулся! Допрыгались, горе сыщики. Мы смотрели с Таис друг на друга расширившимися от ужаса глазами. – И не думайте, что я поверю, будто вы сортируете пауков... лезете не в свои дела, мои дорогие, но я не буду препятствовать, потому что это бесполезно, сам был таким. Однако учтите, если вы подставитесь, то не ждите хорошего посмертия.
Звук удаляющихся шагов вернул наши души на место. Неужели повезло? Еще примерно с полчаса мы просидели в укрытии, потом стартанули искать Деавин, по ходу обсуждая осведомленность декана, в частности, где мы успели проколоться.
Деавин нашлась до смешного быстро, в своей комнате. Оказывается магистр Лиреннат ее отшил, и все то время, что мы торчали у хранилища, она заговаривала зубы Фету, которому зачем-то понадобилась я. Не знаю, повелся ли Фет на девичьи россказни, но что-то мне подсказывало, что друг так просто не отстанет. Поймает за углом и будет страстно выпытывать, и попробуй только соври, но теперь можно не скрывать наше маленькое приключение. Деавин восприняла новость с воодушевлением, не потому, что была рада исчезновению очередной девушки, а потому, что представилась возможность отыскать еще улики.
На данный момент мы точно знали, преступник темный маг и по большей части орудует на темном факультете. Жертвами оказываются сироты или девушки из малообеспеченных семей, у которых нет связей, нет сильных покровителей. Для того, чтобы воплотить свои цели, он использует злавник – пару. Один подкидывает несчастной, в прямом смысле несчастной, потому как магический камень лучше раскрывается на людях с расшатанными нервами, а с помощью другого подавляет волю. Подселяется второй личностью и нашептывает, усугубляя депрессивное состояние, а затем перехватывает контроль над телом и как-то незаметно выводит жертву из поля зрения. Подозреваемый у нас один единственный и это – магистр Лиреннат. Он красив и обаятелен, легко заговаривает зубы. Опять же имеет доступ к личным данным учеников и к злавнику, который находится в академии. Темный маг. Да, понимаю, маловато причин и все они обтекаемые, но остальные преподаватели не походят на маньяков. Одни мямли и тряпки, другие законченные садисты и не будут действовать тонкими методами, выжидать чего-то. В общем, мы решили понаблюдать за магистром, но прежде поработать с новой жертвой.
И да, у меня имелся еще свой личный список подозреваемых, куда я включила бывшего ректора. Никогда не знаешь, что в голове пускай и не совсем, но сумасшедшего. В моменты безумия он может собой не владеть, а после не помнить о содеянном. Может у него расщепление сознания? Если честно, мне самой в это не верится, но я упорно не хотела исключать ректора из списка. С каждым прожитым днем я проникаюсь к нему то ли симпатией, то ли сочувствием, каким-то определенно положительным чувством, и мне это не нравится.
Глава трина
Начало следующего дня было занимательным. Мы сидели с девчонками и ожидали Фета, дабы покаяться и поделиться информацией. Обсуждали детали слежки за магистром Лиреннатом. Как ухищриться так, чтобы тебя не заметили? Вопрос крайне важный, поскольку, как показывает практика, в слежке мы бездарны, всяк узреет наши передвижения по местности. Таис вещала оратором, Деавин внимала, я украдкой сцеживала зевоту в ладошку. Подруга разбудила за два часа до рассвета и требовала активных действий по поимке злодея. На наше с Деавин обоюдное: «Злодеи по утрам обычно спят», – она ответила: «Для аморальных деяний подходит и светлое время суток». От света можно избавиться – зашторив шторы или спуститься в подземелье, от лишнего шума применим полог тишины, свечи всегда одинаково горят и так далее. Говорю же, Таис жаждала бурной деятельности.
Диванчик с большими спинками в форме подушек, на котором я полулежала, забравшись с ногами, был прекрасным местом для расслабления. Для снований туда-сюда еще слишком рано, поэтому в комнате мы одни. Наверное, сон бы окончательно сморил меня, если бы не сквозняки, гуляющие по полу, и не скрип оконных ставней под натиском ветра. Умиротворение разрушил камень, со свистом влетевший в окно. Не хилый такой булыжник и дыра с острыми зазубринами, оставленная им. Таис замолкла, на ее вытянутом лице черным по белому было написано: «Кто посмел свандальничать в святая святых?»