- Ква-аа... – раздалось в двух шагах от меня.
Подняла зареванные глаза. На пригорке сидела жирная жаба и раздувала горловой мешок. Ее взгляд был подобен взгляду кредитора, испепеляющего должника, не платящего по кредитам долгие месяцы. Жуть, в общем!
- Если это сон, то я хочу проснуться, – как бы царской короны со златами и самоцветами не потребовала, гадость зеленая. Почему жаба? Почему не фея с крылышками? Куда меня занесло? – Жаба, это ты во всем виновата! Ты, и твоя жадность, – ткнула в зеленую указующим перстом, силясь выплеснуть обиду и раздражение, вгрызшиеся в душу, как свора оголодавших собак. Знаю, что веду себя глупо, но ничего поделать не могу. Эмоции бурлят и ищут выхода. – К французам тебя! Вот! Пускай творят высокую кухню.
Жаба в который раз раздула горловой мешок, квакнула, и бултыхнулась в воду, обдав штаны зловонными брызгами.
Вставай, Лиза, сидя проблему не решишь. Гадать можно сколько угодно. В ближайшее время тебе предстоит борьба за жизнь, ведь если не выберешься, то сгниешь как все тебя здесь окружающее. Вперед, на поиски цивилизации!
Не знаю, насколько верно я определила стороны света, никогда не была сильна в географии, но по ощущениям пошла на юг. Почему на юг? Да потому что на севере России – бескрайняя тайга, соответственно, там можно блуждать до бесконечности. По-моему логично. В моем положении, главное, не отчаиваться, а еще не утонуть, не замерзнуть и не оголодать, хотя последнее маловероятно. На выбор лягушатинка, приправленная мхом, змеюки в собственном яде, и развесистая клюква, смахивающая на волчье лыко. Раздолье!
Туман стелился мягким покрывалом, ежечасно охватывая все большую и большую территорию. Он превращал полусгнившие деревья в силуэты монстров, тянувшие свои скрюченные лапища ко мне. Волосы от того вставали дыбом. Сопровождающие путь хлюпы заставляли неустанно оглядываться. Как следствие, я спотыкалась о коряги, будто специально бросающиеся под ноги, и соскальзывала в воду. Но это было ничто по сравнению с роем вездесущих насекомых. Неприкрытые участки тела они загрызали в кровь. Словно подбитые торпеды, залетали в уши и набивали рот, если я по неосторожности, точнее, забывчивости его открывала. Вздувшиеся блямбы уродовали кожу, а нестерпимый зуд заставлял их расчесывать. Время от времени приходилось делать привалы и разминать натруженные ноги, непривычные к подобным нагрузкам. Голод пока только набирал обороты, а вот жажда уже давно иссушила рот и приклеила язык к небу, но утолить ее было нечем. С каждым шагом я будто всё глубже погружалась в пучины отчаяния, ощущая как не менее мерзкие, чем всё это место, мысли о невозможности выбраться отсюда плотно укореняются в голове, обжигая холодом липкого ужаса безумно колотящееся сердце.
Мысли постоянно крутились вокруг родителей и любимой сестренки, а также о Владе. С Владом я собиралась завязать романтические отношения. Вернее надеялась, что он, наконец, обратит на меня внимание. Как же сейчас хочется их увидеть, обнять. Прискорбно. С упоением ждешь чудес, а когда они с тобою приключаются, гонишь от себя кнутом. Тебе страшно и одиноко, сразу начинаешь ценить родных и близких. Да-а... Как говорится, что имеем – не ценим, а потерявши – плачем. С досадой ударила подвернувшееся под руку дерево, после чего брезгливо отшатнулась. Из его нутра посыпалась труха вперемешку с жирными червями. Будто в насмешку заквакала жаба, вынырнувшая аккурат к началу представления. Опять этот пофигисткий и мерзкий взгляд.
- Если ты пришла поиздеваться, то избавь меня от своего общества, в противном случае помогай.
Наглость – второе счастье! Жаба, разумеется, ничего путного не ответила, разве что привычное «ква-аа», однако выползла на берег, дождалась моего внимания и поскакала вперед. И как сие понимать?
- Ну и вали себе!
Жаба медленно развернула неповоротливый зад и выпучила негодующе глаза.