В первое мгновение я была готова кинуться ему на шею – настоящий живой человек как-никак! – но здравый рассудок отрезвил. Человек, во взгляде которого столько неприязни, не оценит душевного порыва, еще и унижению подвергнет. Словно жука навозного видит. Интересно, кто таков? Между тем, мужчина громко кашлянул и с деланным спокойствием повторил приветствие. Невооруженным глазом видно, как тяжело ему это дается.
- Э-э-э, привет, я Лиза Старикова, а вы кто? – выдала я на одном дыхании, осознав, что затянула с ответом. Покомкала в руках полы грязного плаща, переступила с ноги на ногу и, не удержавшись, растянула губы в радушной улыбке. Не собираюсь отступать от своих правил и сходу грубить, всегда успею показаться с неприглядной стороны. Вот чего он ждет, книксен? И хватит уже разглядывать и так морщиться.
- Следуй за мной, Лиз-за, – усмехнулся он, развернулся на каблуках и пошел прочь из комнаты, которая, кстати говоря, больше походила на каменную клетку со спецэффектами, чем на привычное для меня жилье с мебелью и прочими предметами быта. Летающие огоньки над потолком, сопровождающие каждый шаг серебристые, расходящиеся, как по водной глади, круги на поверхности пола, впечатляли.
Длинный мрачный коридор простерся перед нами. Выглядевшую довольно древней кладку стен освещали факелы, закрепленные железным ободом. Причудливое пламя отражалось на картинах, развешанных по всему коридору. Принадлежавшие кисти неведомых художников они притягивали и одновременно отталкивали. На первый взгляд обычные, но стоило присмотреться, как перед взором разыгрывались миниатюрные сценки оживших полотен. Сие творчество имело одну неуловимую черту – это абсолютная, граничащая с безумием, сюрреалистичность, пробуждающая в глубинах разума неожиданные ассоциативные цепочки, выстраивающиеся в какие-то неясные, полные смутной угрозы и громыхающие яркими всполохами образы. Время от времени мимо нас проходили местные обитатели, кажется, студенты и преподаватели. Выглядели они на мой мимолетный любопытный взгляд вполне себе человекоподобно, синей кожи не имели, даже длинных ушей вроде тоже ни у кого не было. Хотя поди разгляди в этом полумраке, создаваемом неровным светом факелов. Некоторые на нас заинтересованно посматривали, но большинство не обращало внимания на хмурого мужчину и толстощекую девицу.
- Неужели и вправду академия? – высказала я мысли вслух. Незнакомец оставил вопрос без ответа. Вот только сдаваться было не в моих интересах, поэтому набрав в рот побольше воздуха, выпалила на одном дыхании: – Никогда не думала, что такое место может существовать!
Под словом «место» я подразумевала не только академию, но и другой мир, однако уточнять не стала. Иногда лучше смолчать, чем потом разгребать плоды собственной несдержанности. Да и прежде следовало узнать отношение местных жителей к попаданкам, а потом уже разглагольствовать о своей эксклюзивности.
- Откуда ты прибыла? – мужчина приостановился и чуть повернул голову.
Какой хороший вопрос. Струйка пота скатилась по спине.
- Оттуда, – я неопределенно махнула рукой, пускай сам интерпретирует сей жест. – Бабка моя за клюквой в леса послала, да далеко зашла я, вышла на болотах, вот и заплутала шибко, на хлябях-то этих проклятущих. Поди разбери по всем энтим травкам да кустикам, куда идти-то надо.
Как бы подтверждая свою бестолковость, тяжко вздохнула и глупо похлопала ресницами. Если уж собралась врать, то сделать надо так, чтобы поверили, а еще лучше изобразить деревенщину, которая дальше села соседского не ходила и ничего о мире не знает. Лишние подозрения чреваты последствиями. Все для выживания!
- И?
- Что и?
- Заблудилась где?
- В болотах, говорю ж!
- В каких? – мужчина начал раздражаться. Неудивительно, будь я на его месте, сама бы себя пристукнула. – Ты из Азварской топи, что ли?
Закивала болванчиком, пускай будет топь, мне-то какая разница, хоть пустыня, один черт неместная.