Слева груди и плечу прикреплялся маленький, но толстый деревянный щит, покрытый кожей, украшенный геральдическими знаками с гербом воина. Поверх доспехов рыцарь часто надевал короткую вышитую рубаху Лошадь тоже была покрыта вышитой попоной, которая почти достигала земли. Голова и шея рыцаря были защищены кольчугой и стальными пластинками.
На турнире сражались на мечах или булавах. Меч, который использовался, был закруглен на конце и затуплен по бокам и скорее напоминал простой кусок стали, и все удары наносились плашмя, но не острием. Целью боя было не пронзить противника, а сбросить его с лошади. В этом и состояла необходимость доспехов, достаточно крепких, чтобы противостоять силе тяжелых ударов и предупредить ранение рыцаря, если он будет сброшен с лошади.
Булаву делали из дерева, подвешивая на веревке к правой стороне нагрудника.
Маленький деревянный щит, упомянутый ранее, назывался «плащевым оружием». Он надевался для рыцарского поединка, когда целью было ударить противника в центр щита и сбить его с лошади или разбить его пику Такие щиты делались выпуклыми, чтобы удар соскальзывал и был поверхностным. Бойцы использовали пики с затупленными концами, с тремя маленькими выступами, но без наконечников.
Рыцарь часто выезжал на турнир, неся рукав от костюма своей дамы на правой руке. Рукава были сделаны из меха или длинных расшитых кусков материи, которые дамы носили пристегнутыми над узкими рукавами. Вы можете видеть их изображение почти на всех рисунках XIV и XV веков.
Если ни один из бойцов не падал с лошади при первом столкновении, они могли возвратиться к концу турнирной арены и атаковать еще два раза. Их оруженосцы ждали там, готовые после каждой атаки заменить пики или любую другую поврежденную деталь доспехов.
На открытом воздухе в одном конце турнирной арены устанавливались палатки тех, кто бросал вызов, а на другой — тех, кто принимал. Церемония была следующей: бросающий вызов вывешивал свои щиты на палатках, и любой рыцарь, желающий принять вызов, подъезжал и дотрагивался до щита пикой, тем самым выражая свое желание сражаться с владельцем щита.
На иллюстрации виден герольд, стоящий на турнирном поле и держащий вместо двух щитов «два седла на выбор». Эти седла принадлежали сражавшимся рыцарям.
В конце турнира победитель награждался призом, который вручала одна из дам, которую называли Королевой красоты.
На следующей иллюстрации (рис. 214) изображен кукольный театр, такой, какой можно было встретить на турнире и который развлекал людей между поединками Рыцарей.
Рис. 214. Кукольное представление (Игра XII в. — рис 108; игра XIII в. рис. 149; XIV в. — рис. 185, 186)
Очень мало известно о ранних кукольных театрах, но их существование подтверждается рисунками в старых манускриптах. В романе Сервантеса «Дон Кихот», написанном в конце XVI века, есть рассказ о кукольном театре, где представили историю испанского рыцаря, спасшего свою даму от мавров. В этих сценах появлялось много движущихся кукол, и в книге говорится о кукловоде, который стоял сзади, работая с маленькими фигурами, в то время как мальчик, стол впереди и палочкой указывал на куклы, когда кукловод рассказывал сказку
Представления с животными, особенно обезьянами, давались теми владельцами зверинца, которые путешествовали с места на место, демонстрируя своих животных в каждом местечке, в которое они приходили.
Всегда необходимо помнить, что в Средние века немногие люди могли читать, поэтому очень многое зависело от внешних образов. Гостиницы выращивали плющ, который употреблялся вместо вывески. Отсюда пошла поговорка «Хороший товар сам себя хвалит» (Good wine needs по bush — Хорошему вину не требуется вывеска). Другие ремесла также использовали знаки, которые были повсеместно известны, указывая на товар. Проповедники привыкли использовать подобный метод и знакомили свой приход с Библией, представляя в лицах истории со страниц книги, таким же образом показывали события из жизни какого-либо святого. Такие представления назывались мистериями или средневековыми мираклями. Корни их уходят в древнейшие времена, так как Уильям Фицстефен в своем «Житии Томаса Бекета» (1182 г.) пишет: «…представление чудес, творимых благочестивыми духовниками или страдания святых мучеников». Позже пьесы стали тщательно продуманными циклами, охватывавшими историю от Сотворения мира до Судного дня, во многом напоминая изображения на своде нефа Нориджского собора (описано и проиллюстрировано в главе, посвященной XIV в. см. вклейку: лист 16, в). Пьесы, Нориджские рельефы и большинство скульптур в соборах служили той же самой цели просвещения людей, которые не умели читать. Восточная гробница (склеп), которую мы видим в церквях, была предназначена для представления погребения Бога. Пьесы ставились в церковном портике, или церковном дворе, иногда в повозке, которая могла ездить везде.