Беовульф возвратился в землю гаутов, где поведал конунгу Хигелаку о своих подвигах, восседая напротив него в холле. Позже воин сам стал конунгом и долго и справедливо правил, пока его собственные земли не начал притеснять крылатый дракон пятидесяти футов длиной, извергающий пламя. Чудовище жило в недрах кургана, «первозданного земляного жилища, внутри которого скалистые арки», охраняя там сокрытые сокровища. Один раб похитил оттуда золотую чашу, и в отместку дракон опустошал окрестности. Тогда Беовульф, который был уже довольно стар, вновь надел свои доспехи для последней битвы и убил дракона, но и сам погиб от смертельных ран.
Погребальный костер воздвигли на утесе возле моря, украсив прощальное ложе шлемами, щитами и кольчугами, а в середину уложили Беовульфа. Когда тело героя поглотил огонь, гауты насыпали курган над останками конунга и в нем захоронили сокровища дракона, где «будет золото лежать под спудом вовек, как и прежде, от смертных скрытое»[36].
Поэма представляет огромный интерес, так как рисует картину жизни простых людей. Беда показывает окружающий мир с точки зрения монаха, а «Беовульф» — с точки зрения воина. Должно быть, сказители в тысячах таких холлов воспевали подвиги Беовульфа, пока какой-нибудь саксонский Гомер не облек их в форму эпической поэмы, что дошла до нас.
Множество деталей эпоса наводит нас на мысль о том, что холл Хеорот был деревянным строением, больше напоминавшим огромный амбар. Мы попытались сделать реконструкцию его внешнего вида на рис. 16, а его внутренней части на рис. 1 (см. вклейку лист 1).
Рис. 16. Реконструкция англосаксонской усадьбы
Следует отметить одну важную деталь ранних ход. лов: место предводителя, вместо того чтобы находиться на рельефном возвышении, как это было в более поздних средневековых залах, расположено в центре северной части. Главного гостя сажали напротив — в южной стороне, где было окно. Женщины садились на поперечные скамьи в конце зала. Очаг располагался в центре.
Беда подробно излагает, как путешественник приезжает в деревню и входит в дом, где пируют соседи. «Они долго сидели за ужином и много пили, в центре комнаты горел большой костер; случалось, что искры падали на крышу дома, покрытую соломой, которая загоралась»
В «Беовульфе» отмечалось, что спальные комнаты располагались в других зданиях. Благодаря одной саге мы выяснили, что они располагались на втором этаже, и туда приходилось подниматься по внешней лестнице, так как один из персонажей саги, гость, отправляясь спать, открыл не ту дверь и упал в чан с медом, стоявший внизу.
Деревянный остов остается самой характерной чертой английского здания. Обычный англичанин зачастую довольно искусно обращается с пилой и стамеской и может соорудить изумительный домик или амбар, и куда бы он ни отправлялся, он всегда придерживается строительной традиции, унаследованной им от англосаксонских предков. Современные строительные законы подавляют эту склонность к строительству в Англии, но в доминионах и в США англосаксонские предки оставили свой след в форме пристрастия к деревянному зодчеству
Тацит, писавший в I в. н. э. указывал, что «народы Германии не живут в городах и даже не терпят, чтобы их жилища примыкали вплотную друг к другу Селятся же германцы каждый отдельно и сам по себе, где кому приглянулись родник, поляна или дубрава… Строят же они, не употребляя ни камня, ни черепицы; все, что им нужно, они сооружают из дерева, почти не отделывая его и не заботясь о внешнем виде строения и о том, чтобы на него приятно было смотреть. Впрочем, кое-какие места на нем они с большой тщательностью обмазывают землей, такой чистой и блестящей, что создается впечатление, будто оно расписано цветными узорами»[37].
Археологи, интересующиеся строением домов, искали в Германии вдоль Эльбы и Везера, откуда и пришли англосаксы, сохранившиеся виды деревянных построек. И это совершенно правильно, так как тысяча лет — ничто для развития облика дома. До огораживания в XVIII в. и промышленной революции в XIX в. жизнь страны не сильно изменилась в своих основах по сравнению с эпохой англосаксов. Дом, построенный в XVI в. и сохранившийся до сегодняшнего дня, особенно если он похож на другое здание XIV в., которое в свою очередь— потомок еще более раннего строения, может стать очень полезным в исследовании эволюции английского дома.
На рис. 17 (6) изображен типичный план одного из таких германских жилищ, датирующихся примерно XVI веком, в общих чертах напоминающих амбар. Пара больших дверей (А) выходит в пространство, напоминающее неф церкви (В) с приделами по бокам (С). В одном из приделов держали лошадей, в другом — коров, головами обращенных к центру, так как с этой стороны им давали корм. Сено и зерно хранились под крышей. Мужчины-слуги спали над одним приделом, женщины — над другим. Хозяин жил в помещении (DD), напоминавшем трансепты церкви, там же разводился огонь (Е), дым от которого наполнял все помещение и заглушал запах навоза. Помещения FF были дополнительными для удобства семьи. На рис. 6А изображены секции строения, и Древний норвежский холл, по-видимому, имел те же очертания.
37