В романе Гильома де Лорриса Разум, желая отвратить Влюбленного от служения Любви, старается внушить ему, как мало в любви радостей при стольких страданиях. Но что это, как не выражение той незначащей переменчивости, так свойственной влюбленным, когда в часы терзаний они, без большой убежденности, упрекают себя в слабоволии? Напрасный выпад, атака курам на смех. В романе Жана де Мёна Разум вновь является и вновь произносит речь; но как меняется тон! «Любите, — говорит теперь дама Разум, — но бегите той безрассудной любви, где блуждают впотьмах пустые мечтания, бегите из той придуманной страны, которую вы населили химерами, где женщина — идол, где сладострастие рассыпает свои пагубные изыски. Любите; но любите, как должно любить, — будьте проще, уступайте инстинкту, задача которого — обеспечивать сохранение людского рода». Это уже не жалкая советчица. Разум, которому дано говорить, — не беспредметное мудрствование: эта дама — ярая последовательница вполне определенной философии, она исповедует систематичный реализм. Кроме того, к своим словам о любви она добавляет прочие соображения, столь верные сами по себе, что становится вполне очевидным: автор желал ей дать положительную роль, а кредо, которое она излагает, соответствует глубинным убеждениям Жана де Мёна. Во время первой речи Разума Влюбленный затыкает уши — тем лучше, он прав, тайно считал Гильом де Лоррис; во время второй речи Влюбленный делает то же самое — тем хуже, ясно дает понять Жан де Мён, не скрывая, что это безумие.
Как это далеко от куртуазного мистицизма, и насколько мы еще удалимся от него, когда вслед за Разумом слово будет дано Другу, еще одному советчику Влюбленного. После той встречи с Влюбленным, о которой рассказал Гильом де Лоррис, этот персонаж — Друг — чрезвычайно изменился. У безутешного поэта он мягко советует смириться, чтобы успокоить Опасение и попытаться приблизиться к Розе. Теперь, у Жана де Мёна, его рекомендации — совсем другого сорта. Вы хотите, — говорит он, — вновь получить Розу? Идите обычной дорогой завоевателей: направьте стопы к Избыточному Дарению, что возвела Безумная Щедрость, — путь верный, имеющий лишь один недостаток: не тот, что женщинам приписываются слишком низкие чувства (такая мысль ни на миг не приходит в голову циничному советчику), а тот, что на нем влюбленные подпадают под власть Бедности, если только к ним не благосклонно Богатство. И Друг, первоначально задуманный как персонаж, помогающий Влюбленному добраться до Розы, так прочно и так быстро забывает свое предназначение, что вскорости неожиданно произносит целую речь, в духе жестко-иронического реализма, о супружеской жизни, о сценах ревности, о скуке, которая одолевает мужей, когда остынет пыл первых клятв, и прежде всего о кокетстве жен, об их неисчерпаемом коварстве и об их изменах, всегда заканчивающихся тем, что их мужья вступают в «братство святого Эрнуля».
Эта картина выписана с удовольствием, не имеющим никакого отношения к интриге, и тем самым ясно выявляет чувства автора. Возможно, ее появление оправдывается тем, что вслед за средствами борьбы с женским коварством здесь даются прозаические советы, как лучше хитрить самому? Однако надо признать, что подобные советы слишком рано давать влюбленному, который еще даже не надеется на взаимность; надо также признать, что появление их непонятно — если только все они действительно направлены на то, чтобы научить, как обманывать женщин и при этом не поддаваться на обман.
Дальнейшее развитие событий выстроено так, чтобы показать справедливость наглой философии Друга. Богатство не встает на сторону Влюбленного, но он получает поддержку со стороны Обмана, сына Лжи и Измышления; именно Обман первым входит в башню, где держат Розу. Какой вызов куртуазной морали уже в самом этом распределении ролей! Какое дерзкое восхваление тех коварных льстецов, тех «изменников» и «обольстителей», которых с энтузиазмом стыдили в песнях и романах сотни поэтов!