Неудивительно, что мечтательная девушка, обожавшая смотреть фильмы про любовь, искала ее и в жизни.
Ми Ран и Чон Сан встретились в 1986 году, когда электричества было еще достаточно, чтобы запустить кинопроектор. Дом культуры, самое внушительное сооружение в городе, построили в 1930-е годы, во время японской оккупации, в популярном тогда помпезном стиле. Весь фасад двухэтажного кинотеатра (внутри имелись партер и балкон) покрывал огромный портрет Ким Ир Сена. Согласно инструкции, размер его изображения должен был соответствовать габаритам здания. Дом культуры служил одновременно и кинотеатром, и театром, и лекционным залом. По праздникам, например в День рождения Ким Ир Сена, там вручали награды трудящимся, наиболее успешно следовавшим примеру великого вождя. В остальное время в зале крутили кино: новые картины прибывали из Пхеньяна каждые несколько недель.
Чон Сан так же увлекался кинематографом, как и Ми Ран. Когда в город привозили новый фильм, он старался увидеть его одним из первых. На этот раз показывали «Зарождение нового строя». Действие развивалось во время Второй мировой войны в Маньчжурии, где корейские коммунисты под руководством молодого Ким Ир Сена боролись с колониальными захватчиками. Тема антияпонского сопротивления столь же традиционна для северокорейской киноиндустрии, как для Голливуда — ковбои и индейцы. В фильме снялась популярная актриса, поэтому ожидалось, что он будет иметь у зрителей большой успех.
Чон Сан пришел в кинотеатр рано и купил два билета, для себя и для брата. Прохаживаясь у входа, он увидел Ми Ран. Она стояла позади толпы, штурмовавшей кассу. В северокорейские кинотеатры ходили в основном люди молодые и шумные. В тот день толпа особенно разбушевалась. Группа подростков протолкнулась в начало очереди, оттеснив ребят помладше. Чтобы лучше разглядеть Ми Ран, Чон Сан подошел поближе. Она нетерпеливо топталась на месте и, казалось, была готова заплакать.
В Северной Корее красивыми считаются девушки со светлой кожей (чем светлее, тем лучше), круглым лицом и губками бантиком. Ми Ран выглядела совершенно иначе: резкие удлиненные черты, римский нос и выраженные скулы. Чон Сану она показалась необычной, почти как иностранка, и немножко диковатой. На свалку у кассы она взирала с нескрываемым негодованием. Ее естественность резко контрастировала с тем, как держались другие девочки, при смехе прикрывавшие рот рукой и старавшиеся вести себя подчеркнуто скромно. Глядя на одухотворенное лицо негодующей Ми Ран, Чон Сан удивлялся тому, что жизнь в КНДР как будто не оставила не ней своего отпечатка. Эта девушка очаровала его с первого взгляда.
Чон Сану исполнилось пятнадцать, и он с волнением ощущал в себе влечение к девушкам вообще, но до сих пор не обращал внимания ни на одну из них в отдельности. Насмотревшись фильмов и как бы глядя на себя со стороны, он видел свою встречу с возлюбленной, как если бы действие разворачивалось на экране. Позднее он вспоминал тот момент, и Ми Ран представлялась ему окруженной загадочным сиянием. «Не могу поверить, что в этом маленьком городишке живет такая девушка», — сказал он сам себе.
Чон Сан несколько раз обошел толпу, чтобы получше рассмотреть Ми Ран и решить, что же делать. По природе он был скорее философом, чем борцом, и протиснуться к кассе не отважился. Ему пришла в голову другая мысль: фильм вот-вот должен был начаться, а брат запаздывал. Если он, Чон Сан, продаст девушке лишний билет, она будет сидеть рядом с ним, ведь на билетах указаны места. Он стал кружить возле нее, пытаясь точно сформулировать в уме фразу, которую произнесет.
В конце концов, ему не хватило смелости заговорить с незнакомой девочкой. Он проскользнул в кинотеатр. Героиня фильма неслась галопом через заснеженное поле, а Чон Сан думал об упущенной возможности. Подстриженная под мальчика актриса воплощала на экране образ бесстрашной партизанки, скачущей по степям Маньчжурии с революционными лозунгами на устах. А Чон Сан не переставал думать о девочке, оставшейся за дверями кинотеатра. Когда пошли финальные титры, он бросился к выходу, чтобы найти ее, но она исчезла.