Конкурс на лучший перевод «Шотландки» свидетельствует о широком распространении трудов Вольтера; Гольдони адаптирует не только «Шотландку», но и «Альзиру, или Американцев», вставив ее в свою «Прекрасную дикарку».[598] Реформаторы запрещают «Орлеанскую девственницу» и «Трактат о терпимости», но эти сочинения Вольтера тем не менее распространяются подпольно. Труды Монтескье, без сомнения более отвечающие умеренному характеру венецианских реформ, не попадают под нож цензуры и служат пищей для рассуждений в салонах и на страницах газет, а также дают местным историкам повод для дискуссий. Например, опубликованный в 1778–1781 гг. «Словарь общего и венецианского права» Марко Ферро написан во многом под впечатлением «Духа законов». В академии Ка Джустиньяни, этой своеобразной высшей национальной школе подготовки административных и управленческих кадров, где обучение по карману только очень состоятельным патрициям, молодые аристократы учатся вести дебаты и принимать решения, опираясь не только на историю Венеции в изложении Марино Санудо и Ветторе Санди, но и на «Дух законов» и статьи из «Энциклопедии». Руссо принимают сдержанно — даже такой просвещенный ум, как Джованни Скола; сочинения Руссо более всех подвергаются гонениям со стороны цензуры, но тем не менее многие журналы публикуют их краткое содержание и проводят критический анализ. Элизабетта Каминер, настроенная, как всегда, воинственно, в 1770 г. опубликовала на страницах «Литературной Европы» сокращенное изложение малоизвестного сочинения женевца, а именно «Речи о добродетели, необходимой героям», произнесенной им в 1750 г. в Бастии.[599]
Венецианцы, чей идеальный образ Гольдони воплотил в своем Кортезане, в меру консервативны, им требуется время, чтобы осознать необходимость реформ, и еще столько же, чтобы начать проводить эти реформы в жизнь. Ряд историков полагают, что открытость новому была свойственна немногим жителям Республики, а точнее, отдельным ее представителям; именно эти передовые люди несли идеи Просвещения в венецианское общество, где те постепенно, пока еще в эмбриональном состоянии, начинали укореняться. Запоздалые попытки обновления государственных и административных институтов, в сущности, ни к чему не привели, особенно если сравнивать их с реформами, проведенными в таких итальянских государствах, как Тоскана или Милан. Однако, как мы уже могли убедиться, передовые позиции были обозначены во всех областях: это администрация, коммерция, сельское хозяйство, общественные работы, социальная помощь, правосудие, образование.[600] В области образования основные усилия реформаторов были направлены на реорганизацию Падуанского университета, одного из первых и наиболее знаменитых университетов Европы, и в частности его медицинского факультета, где количество студентов быстро шло на убыль, ибо частные педагоги, к которым все чаще обращались и аристократы, и читтадини, составили жесткую конкуренцию университетскому преподаванию.[601] Назначенный в 1762 г. суперинтендантом Книжной и литературной палаты Гаспаро Гоцци впрягся в реформу образования и после 1770 г. во многом способствовал популяризации начальных школ, содержавшихся на средства государства.
Таким образом, венецианское общество нельзя было назвать ни закрытым, ни тем более пребывающим в состоянии застоя, особенно если вспомнить о замечательных достижениях в области искусства, музыки и живописи. Некоторые персонажи комедий Гольдони, следуя моде, становятся одержимыми коллекционерами произведений искусства, не обладая при этом необходимой культурой.[602] В отличие от них просвещенные венецианцы наделены утонченным вкусом и, подобно консулу Смиту, обожают редкие и прекрасные вещи. В своем посвящении Гольдони пишет о консуле следующее: «Каких только редких и удивительных вещей у вас нет! Это и чудесные камеи, и резные камни, и прекрасные произведения античного искусства!.. Здесь, в Венеции, я не меньше сотни раз внимал похвалам вашей коллекции, собранию уникальному и несравненному; нет никого, кто бы, услыхав о ней, не пожелал бы ее осмотреть, а осмотрев, не ушел бы очарованный».[603] Для страстного любителя искусства венецианца Антона Мария Дзанетти коллекционировать означает знать, покупать и выискивать новинки, обновлять и оберегать художественное наследие города. К наиболее значимым мерам в области культурной политики следует причислить создание в начале XVIII в. специальной магистратуры, которая должна была систематически выявлять художественные сокровища и следить за их реставрацией и сохранностью как в Венеции, так и на подвластных ей территориях.[604]
598
F. Decroisette. L'autre sauvage chez Goldoni, in: Barbares et sauvages, éd. J.-L. Chevalier, M. Colin, A. Thomson, Presses univ. de Caen, 1994.
604
К. Pomian. Collezionisti d'arte е di curiositi naturali, in: Storia della cultura veneta… 5, 2, p. 50 sqq.