Дружеские компании часто снимали загородные домики, где устраивали банкеты по любому поводу, будь то выборы президента компании, женитьба или получение одним из друзей новой должности. В загородных казини проводили досуг и интеллектуалы: спорили об искусстве, литературе или философии. Почти повсюду играли, нередко по-крупному, и в конце концов игра стала отличительным признаком казино. Однако нельзя полностью отождествлять казино с игорным домом, ибо «маленькие домики» обладали гораздо большими функциями. В Ридотто Дандоло приходили играть, там даже имелись «зал вздохов», куда удалялись несчастные проигравшие, и зал для собраний, куда наведывались прежние игроки, к старости порвавшие со своей страстью. Еще в нем была гостиная, где подавали кофе, шоколад, чай и блюда традиционной кухни: вино, хлеб, сыр, колбасы, фрукты; еду и напитки разносили молодые люди в зеленых ливреях. В этом раю незадачливые авторы могли зализывать раны, нанесенные им непостоянной и требовательной публикой; в Ридотто скрылся Гольдони, услышав, как возмущенная публика освистывает его «Приятного старика» (1753); там он, «надев маску», вынужден был сносить насмешки тех, кто полагал, что с автором этой комедии уже покончено.[112]
Мода на кофейни начинается в Венеции в 1683 г., когда открывается первая кофейня, на вывеске которой красуется слово «Араб», а следом еще несколько. В XVIII в. содержатели венецианских кофеен, похоже, умели приготовлять сей напиток лучше, чем это делали в иных местах. «Кофе, привезенный из Леванта, умеют варить только в Венеции», — утверждают многие героини Гольдони,[113] отдающие предпочтение кофе «арабика», свежеразмолотые зерна которого бережно хранятся в теплом и сухом месте.[114] Некоторые венецианцы предпочитали шоколад — напиток, изначально употреблявшийся с лечебными целями; лучший шоколад, взбитый и пенящийся, без добавления ванили, подавали на калле делле Акве, возле моста Бареттери.[115] Многие горько сожалели о быстро утвердившейся моде на посещение кофеен. «На все мода: иной раз в моде водка, другой раз кофе», — объясняет персонаж комедии Гольдони, владелец кофейни Ридольфо своему слуге Трапполе, в то время как Траппола хихикает за спиной носильщиков, которые, следуя моде, также явились пить кофе.[116]
По традиции горожане приходили поболтать друг с другом в крохотные лавчонки, где продавали напитки (в основном вино) не самого лучшего качества, зато дешевые. Даже Казанова находит больше удовольствия в посещении этих лавчонок, нежели модных кофеен. «В каждом из семидесяти двух приходов города Венеции, — пишет он, — есть большой трактир, именуемый винной лавкой, где торгуют вином в разлив; эти лавки открыты всю ночь, и каждый пожелавший выпить идет туда, потому что цены там ниже, чем во всех прочих городских трактирах, где обычно к выпивке подают еду. Впрочем, в винной лавке также можно поесть, приказав принести себе еду из колбасной лавочки, каковая имеется в каждом приходе и тоже открыта почти всю ночь».[117] Аристократы отправлялись в лавки в поисках приключений. Пожелавшему выпить водки приходилось идти в иные места, например, в Сан-Проволо, в трактир «Греческий мост», где в 1742 г. стояло двенадцать спиртогонных кубов. В кофейнях можно было попробовать марочные вина, а также ароматизированные и иные экзотические напитки: сладковатое кипрское вино, в которое было принято макать бисквиты, крепкий сладкий ликер из цветов роз и апельсинового дерева, ракию, мальвазию. Желающие не только выпить, но и развлечься могли принять участие в игре или беседе. Там же можно было отведать шербетов, и в частности шербетов из ароматизированного молока, хотя, по утверждению Гольдони, в приготовлении этих сладостей Венеция не могла похвастаться новизной; наилучшие, на его взгляд, шербеты подавали в Неаполе.[118] Если в кофейне было дозволено играть, то вскоре заведение, в сущности, превращалось в своеобразный филиал казино или ридотто, с той разницей, что вход туда был доступен каждому. Как и casing кофейни, где велась игра, находились под бдительным надзором городской администрации; в 1759 г. были закрыты многие кофейни, тем не менее число оставшихся весьма внушительно — двести шесть.[119] Вокруг одной только площади Сан-Марко разместилось тридцать четыре кофейни: шестнадцать под аркадами Новых Прокураций, восемь со стороны Монетного двора, десять под аркадами Старых Прокураций.
115
G. Tassini. Curiosità veneziana. Origini delle denomiinazioni stradali. Venezia, Filippi, 1864 (1863).