Так вольно интерпретировали итальянский проект французские строители, работавшие на «объектах» короля. Изменения диктовала строительная традиция долины Луары, но они не помешали гибко и точно приспособить проект к первоначальному заданию. Так, тонкая аспидная облицовка то зеленых, то розовых тонов, создает иллюзию мрамора. Плоские террасы, опирающиеся на куртины, хотя и выполненные в итальянской традиции, уже использовались в некоторых французских крепостях. В кессонных сводах огромных караульных помещений («залах стражи») пришлось устроить выходы от больших «французских» каминов, которые были необходимы из-за суровости зим.
Каприз или дань уважения гению Леонардо да Винчи, а может, просто мечта построить во Франции чудный, никогда прежде не виданный замок? Как бы то ни было, несмотря ни на какие трудности, строительство Шамбора прерывалось всего лишь раз, во время испанского пленения короля, и было закончено уже к 1540 году. Строительство возглавил главный управляющий Франсуа де Понбриан, ранее руководивший работами в Лоше и Амбуазе. Однако Понбриан, будучи уже в летах, передал свои полномочия, а в 1522 году и должность, Никола де Фуаяль, сеньору д'Эрбо. Всеми каменными работами руководил Жак Сурдо: прежде он строил Блуа.
По возвращении из испанской тюрьмы король приказал возобновить работы, на этот раз главным управляющим он назначил Шарля де Мюра, бастарда де Шовиньи. Его не остановила даже нехватка денег, и он прибегнул к крайним средствам, перелив на монеты серебряные ворота, подаренные Людовиком XI собору Святого Мартина Турского. В течение двенадцати лет на стройке трудилось более восемнадцати сотен рабочих. Вложенные суммы намного превысили цифру в 444 070 ливров, которая была официально заявлена после смерти короля.
По договору, заключенному Луизой Савойской и Марией Австрийской 3 августа 1529 года в Камбре, по так называемому «миру Дам», королевство было обязано выплачивать огромный выкуп за короля и его сыновей, сменивших его в Испании: два миллиона золотых экю, то есть четыре миллиона ливров. К этому бремени прибавились долги императора Карла V Генриху VIII Английскому: 550 тысяч экю, то есть более миллиона ливров. Королевство жертвовало последним, и лишь 1 июля 1530 года дети короля прибыли на Бидассоа одновременно с новой королевой Элеонорой, а строительство Шамбора не прерывалось. Его продолжали мэтры-каменщики Пьер Неве, по прозвищу Тринко, и Дени Сурдо, сын Жака. Когда Дени Сурдо умер, Тринко управлял в одиночку, потом до 1569 года на этой должности был Жак Коко. К 1534 году мэтр-плотник Можин-Буно выполнил грандиозные плотничные работы, а «рабочие по свинцу» (мы бы назвали их водопроводчиками) Жан Кабош и Франсуа Обеф провели трубы. В 1537 году закончили башни и корпус донжона, а также привели в порядок террасы. Многое еще предстояло сделать для внутреннего убранства: лишь к 1545 году король смог поселиться в своих покоях в восточном крыле, окнами на донжон. А пока он жил в северо-восточной башне.
Для двора, который никогда не сидел на одном месте и все чаще покидал долину Луары, отправляясь в Фонтенбло или другие королевские резиденции под Парижем, Шамбор представлялся дворцом мечтаний, неземным приютом уединения среди зеленых лесов. Самая фантастическая часть Шамбора — терраса, куда можно добраться по знаменитой двойной лестнице, украшенной мириадами ангелочков, фавнов, нимф, химер[91] и гарпий[92]; и, конечно же, повсюду — саламандра. И вот вы попадаете на террасу, расположенную в 24 метрах над землей. Центральная башня купола, лантерна, венчающая лестницу, возвышается на 32 метра над террасой, над ней красуется двухметровый цветок лилии. Таким образом, эта основная постройка находится в самом центре настоящего миниатюрного городка, образованного из верхних частей четырех замков, расположенных по углам донжона, их крыши снабжены двумя этажами люкарн и украшены башенками лестниц. К ним добавляется множество нарядных каминных труб, похожих на маленькие храмы, навершия, колонны, раковины, апсидная облицовка, медальоны, ромбы и полуромбы. По архитектуре карабкается компания забавных существ — те же фантастические животные, что и на лестнице, и мифологические персонажи. Эта квинтэссенция средневекового юмора, объединенного с идеальными формами, пришедшими из Италии, вызывала восторг современников. Так, например, венецианский посол в 1577 году признал себя «восхищенным, изумленным или, скорее, смущенным и приведенным в замешательство». Со своими позолоченными зубцами, свинцовыми крышами флигелей, со всеми павильонами, террасами, галереями, Шамбор казался «обителью Морганы или Алкены» — фей, околдовывающих рыцарей.
91
Химера (
92
Гарпия (