Найденные во множестве шахматные фигуры, изготовленные из вполне обычных материалов, таких, как кость и дерево, свидетельствуют о том, что во времена господства куртуазной любви шахматы были игрой повседневной. Почему в шахматы играли каждый день? Как объяснить новые роли ферзя и слона в игре, где, кроме них, есть еще король, рыцарь и ладья? Ответ напрашивается сам: игра в шахматы олицетворяет феодальный мир (сеньор, рыцарь-вассал и замок) в период, когда в нем воцаряется fin’amor, знаковыми фигурами которой являются дама и трубадур; в игре оба эти персонажа выходят на сцену…
Эротические намеки, связанные с игрой в кости или шахматы, встречаются в стихах трубадуров довольно часто. Так, во второй половине XIII века Бернарт д’Аурьяк пишет, что хотел бы сыграть со своей дамой «у нее в доме партию в шахматы, и чтобы никто не мешал бы их игре».
«А еще мне хотелось бы, — добавляет он, — побыстрее и напрямик объявить ей шах: ведь именно в этом и состоит вся прелесть игры! Но также хотел бы я дождаться конца нашей партии, ибо желательно мне увидеть, как она одержит победу, и настанет мой черед получить шах и мат»[96].
ТРУБАДУРЫ И ИХ ИСКУССТВО
Роль трубадуров в жизни общества юга Франции
Если верить трубадурам, аристократическое сословие является достаточно гомогенным, какое-либо расслоение в нем отсутствует. Ценности, которые оно защищает, а именно юность, щедрость, благородство (paratge, «благородное происхождение», ставшее «благородством сердца»), ставят людей достойных на одну ступень с самыми знатными сеньорами. Феодальное общество с его четко выраженной социальной иерархией трубадуры подменяют обществом вымышленным, идеальным, обществом избранников:
В делах любви язык мольбы и пеней / Пристойнее сеньора повелений, — /… Богач, бедняк — все перед ней равны[97].
Аристократическое сословие представляет собой жестко организованное, иерархическое сообщество (деление по возрасту и по признаку пола лишь подчеркивает уровневую структуру), состоящее из различных стратов.
На самой вершине находятся благородные из благородных, принадлежащие к знатнейшим и древнейшим родам, потомки каролингской знати. «Князья» (герцоги, графы, некоторые виконты) обладают властью над целыми регионами. Среди них есть и выдающиеся трубадуры, например Гильем IX или Дофин Овернский.
Затем идут «владетельные» сеньоры, люди, наделенные властью; из своих укрепленных замков, расположенных на стратегически важных высотах, они управляют богатыми сеньориями; замки чаще всего строят на холмах и скалах: отсюда удобнее держать под контролем вверенные им территории графства или виконтства. Владельцы замков являются вассалами герцогов, графов и виконтов, они именуются «баронами». Среди них также есть трубадуры: это Раймбаут Оранский, Бертран де Борн.
Третий страт составляет «среднее дворянство», к нему относятся владельцы более скромных жилищ, люди, чья власть не простирается за пределы их небольших владений; из среднего дворянства вышло немало прославленных трубадуров, и в частности Джауфре Рюдель.
Последний страт, также подаривший миру славную когорту трубадуров, представляет мелкое городское и сельское дворянство… Архивные документы свидетельствуют о постоянных материальных проблемах, осаждающих бедного рыцаря, о его долгах, о том, как порой ему бывает сложно поддерживать свое дворянское звание. Этот рыцарь живет бедно, ему приходится довольствоваться скромными доходами, получаемыми от доставшейся ему доли семейного наследства — небольшой земельной ренты, скудного городского жилища или нескольких комнат в замке. Таким бедным дворянином был трубадур Раймон де Мираваль; в его жизнеописании говорится, что был он сеньором четвертой части замка Мираваль (то есть имел право на четвертую часть доходов, приносимых владением):
Раймон де Мираваль родом был бедный рыцарь из Каркассонна. Владел он четвертой частью замка Мираваль, а весь замок вмещал человек не более сорока. Однако ради трубадурского художества, коим он владел превосходно, и словесного дара его […], ради всего того был он в чести и почете у графа Тулузского, с коим прозвали они друг друга «Аудьярт». И граф его жаловал платьями, лошадьми и оружием, по нуждам его[98].
96
Bec P.