Секретари контролировали работу повытий, принимали деятельное участие в произведении дел и регулярно докладывали судьям обо всех делах и входящих бумагах. Мы уже знаем по именам секретарей, делавших доклады 28 декабря 1741 года, — Сергея Попова, Ивана Богомолова, Дмитрия Шарапова и Ивана Григорова. Впрочем, вряд ли все секретари присутствовали в комнате во время допроса Каина, поскольку они постоянно ходили в судейскую палату для докладов по текущим делам.
Ваньку Каина поставили перед секретарским столом, за которым восседал правящий секретарскую должность 44-летний канцелярист Сергей Попов. Он начал служить в 1716 году в Счетной рекрутской канцелярии, потом работал в Преображенском приказе, а затем в Приказе церковных дел, где и стал подканцеляристом. В Сыскном приказе Попов начал служить со времени его учреждения в 1730 году, а в декабре 1731-го за хорошую службу его повысили до канцеляриста. Еще в сентябре 1737-го он был назначен к отправлению секретарской должности на место состарившегося секретаря Василия Неелова, а в Московскую сенатскую контору было подано прошение о повышении Сергея Попова до секретаря. Но указ о пожаловании его в секретари воспоследовал только в 1744 году. У Сергея Попова был сын Николай, которому в 1741 году было три года. Когда он подрос, отец привел его служить в Сыскной приказ копиистом[107].
Сидевший рядом с Поповым копиист Алексей Матвеев приготовился записывать показания. Сначала Попов задал Каину вопросы, призванные установить основные факты его биографии (имя, возраст, происхождение, место рождения, настоящее состояние). После этого канцелярист перешел к доношению Каина, которое имел перед глазами. Доноситель подтвердил все его пункты.
Копиист Матвеев принялся за составление чистового «роспроса» Каина. В первую очередь он переписал автобиографические показания арестованного от третьего лица, затем основные пункты доношения, перенес весь список «товарищей» Каина, нисколько не изменяя его последовательность, и добавил некоторые дополнительные сведения о криминальной деятельности преступника, которые тот дал на допросе.
Для того чтобы «роспрос» возымел юридическую силу, обвиняемый должен был в нем «утвердиться» в присутствии судей. Сергей Попов, взяв в руки чистовик протокола допроса, повел Каина на второй этаж, в судейскую палату.
Как уже говорилось, туда вели две лестницы: одна каменная, на столбах, пристроенная с южной стороны здания[108], которой, видимо, пользовались судьи; по второй, внутренней, секретари по нескольку раз в день поднимались в судейскую для докладов и возвращались на рабочее место.
Канцелярист открыл сдвоенные дубовые двери и явил Каина «пред присутствующими». Согласно Генеральному регламенту 1720 года, судьи Сыскного приказа — князь Яков Никитич Кропоткин, Андрей Писарев и Афанасий Сытин — сидели посреди комнаты за большим дубовым столом, покрытым алым сукном с шелковой бахромой[109]. Секретарь громко зачитал вслух «роспрос»:
«Иваном ево зовут Осипов сын Каин. От роду ему двадцать три года. Отец ево, Осип Павлов, тако ж и он, Иван, Ростовского уезду вотчины Гостиной сотни купца Петра Дмитриева сына Филатьева села Ивашева крестьяне. И жительство он, Иван, со оным отцом своим имел в том селе Ивашеве. И тому ныне лет с десять он, Иван, из того села взят в Москву в дом оного помещика ево Филатьева, и в том доме он, Иван, жил года с четыре. И тому ныне шестой год он, Иван, из дому оного помещика своего бежал и жил в Москве по разным местам. И с того времени, живучи в Москве, он, Иван, спознался с мошенниками, незнаемо какова чину, Иваном Жегалом, Алексеем Маданом, Тимофеем Чичовым…»
Во время чтения Ванька Каин так же, как и секретарь, стоял — сидеть перед судьями в присутствии могли только лица, имевшие чин полковника и выше. Пока Попов озвучивал длинный список московских воров, Ванька Каин мог осмотреться в судейской палате, стены которой были обиты красным сукном. Значительную часть массивного стола занимало новенькое резное зерцало (в декабре 1741 года мастеровой Андрей Назарьев вырезал его, а живописец Иван Андреянов разрисовал и позолотил[110]) — увенчанная орлом трехгранная призма, эмблема законности, специально введенная Петром I для размещения во всех присутственных местах Российской империи. На зерцале был наклеен печатный экземпляр грозного петровского указа от 17 апреля 1722 года: «Понеже ничто так ко управлению государства нужно есть, как крепкое хранение прав гражданских, понеже всуе законы писать, когда их не хранить или ими играть как в карты, прибирая масть к масти, чего нигде на свете так нет, как у нас было, а отчасти и еще есть… Того ради сим указом, яко печатью, все уставы и регламенты запечатываются, дабы никто не дерзал иным образом всякие дела вершить и располагать против регламентов… Буде же кто сей наш указ преступит, под какою оговоркою ни есть… тот, яко нарушитель прав государственных и противник власти, казнен будет смертью без всякой пощады»[111].