О чистоте постелей в сельских избах можно говорить только относительно. Часто постелью служил «соломенник», то есть мешок, набитый ржаной или яровой соломой. Солома эта не менялась иногда по целому году, в нее набиралась масса пыли и грязи, заводились клопы{186}. Почти не было постельного белья, лишь подушки иногда одевались в наволочки, но подушки были не всегда. Простыню заменяло рядно, домотканая подстилка, а одеяло не знало никаких пододеяльников.
Не было в сельском быту и надлежащей гигиены питания. Пищу в крестьянских семьях, как правило, употребляли из общей посуды, столовых приборов практически не знали, пили из кружек по очереди. Посуду крестьяне после приема пищи не мыли, а только ополаскивали в холодной воде и ставили на место. Настоящим образом посуда мылась не более одного-двух раз в год{187}. По сообщению из Олонецкой губернии, «посуду, есть досуг вымыть, вымоют, а то больше так: уберут со стола, и лежит она грязная до новой надобности, а там сполоснут — и баста»{188}. Дефицита воды в русских деревнях не было, но ее доставка из колодца для бытовых нужд всегда была делом трудоемким.
В уборных вода не употреблялась: отхожее место строилось или во дворе (в средней полосе и на юге), или в северных деревнях — в хлеву, соединенном с избой одной крышей (предусмотрительно: не страшны бури и снегопады). «Строилось» — слишком громко сказано: обычно это была легкая отгородка от глаз домашних, а иногда и таковой не было. Отхожие продукты бросались лопатой в навоз (потом все шло на удобрения), и место освобождалось для следующих операций. Конечно, не было не только туалетной, но и вообще никакой бумаги: использовались сено, солома, травка, иногда даже палочки от плетня{189}. А в ряде сел и уборных не было. Так, в воронежских селах отхожих мест не устраивали, а «человеческие экскременты были рассеяны по полям, на дворах, задворках и пожирались свиньями, собаками, курами»{190}.
Этнографические источники конца XX века содержат сведения о наличии в крестьянских избах вредных насекомых: тараканов, клопов, блох. Можно сделать вывод о том, что они являлись неизменными спутниками сельского быта. Для борьбы с тараканами крестьяне прибегали к достаточно простому, но эффективному способу — их вымораживали. В зимнюю пору семья переставала топить печь, а сама перебиралась жить на два-три дня к соседям. С целью избавиться от клопов крестьяне прибегали к различным приемам. Их выкуривали «баганом», отпаривали кипятком, мазали щели керосином{191}. В селах Калужской губернии для уничтожения клопов употребляли папоротник, который развешивали по стенам избы; против блох использовали полынь, ее клали в постель; тараканов травили бурой, подсыпая порошок в молочную кашу{192}.
По свидетельству корреспондентов Этнографического бюро князя В. Н. Тенишева, «избы крестьян полны всякого рода насекомых, как-то: тараканами, клопами и блохами; на самих же крестьянах иногда бывают и бельевые вши»{193}. Головная вошь — обычный спутник всего населения; особенно их много водится на детях. Бабы в свободное время «ищут друг у друга в голове»{194}. Мать, лаская своего ребенка, непременно поищет в его волосах паразитов{195}. В путевых заметках А. Н. Минха находим наблюдение автора о любимом занятии крестьянок одного из сел: «Баба деревянным гребнем, употребляемым для расчески льна, роется в голове другой, а частое щелканье доказывает изобилие насекомых в волосах наших русских женщин»{196}.
По причине грязного белья, особенно в летнюю пору, заводились бельевые, или, как их называли в деревне, «партяные», вши. Их уничтожали посредством выжарки белья в печи{197}. В летнюю пору крестьян одолевали блохи, даже Петров пост мужики называли блошиным постом. В этот период в вологодских деревнях можно было наблюдать такую картину: «В избе сидели мужик и баба, совершенно голые, и занимались ловлей блох, нимало не стесняясь, — так принято и ничего здесь нет предосудительного»{198}.
Традиционным средством поддержания чистоты тела в русской деревне была баня, но бань при этом было катастрофически мало. По сведениям А. И. Шингарева, в начале XX века бань в с. Моховатке имелось всего две на 36 семейств, а в соседнем Ново-Животинном — одна на десять семейств. Большинство воронежских крестьян, по подсчетам автора, мылись раз-два в месяц в избе в лотках или просто на соломе{199}. По сообщению из Костромской губернии за 1899 год: «В бане моются каждую субботу, по несколько семей за раз, мужчины и женщины вместе»{200}. В тех местностях, где бани отсутствовали, крестьяне парились вечером в печах, протопленных с утра. В печи стелили солому; залезши внутрь, кропили мокрым веником на стенки для достижения пара. По окончании процедуры окатывали себя теплой водой, стоя у лохани, и вытирались полотенцем{201}.
Этнографические источники дают основания утверждать, что традиция совместного мытья в бане сохранялась в ряде русских деревень и в конце XIX века. Как пишет корреспондент тенишевского бюро, в с. Колицко и Большой Двор Онисимовской волости Тихвинского уезда Новгородской губернии «мужчины и женщины, даже и девушки не стесняются вместе мыться. Нальют в корыто воды и все с одного корыта и моются. Я спросил у крестьян: «Давно ли у вас этот обычай взят?» — «Испокон веку»{202}. Крестьяне, жители Кадниковского уезда Вологодской губернии, «еще и по настоящее время (1898 год) ходят мыться в баню все вместе, не различая пола и возраста. Вытопят одну баню в деревне и идут в нее мыться все желающие: женатые мужики, их жены, а вместе с ними и молодые парни и девки»{203}.
Купаться в открытых водоемах в русской деревне не было принято. Да и температура воды делала купальный сезон кратким. Крестьяне никаких купален не делали, а так как до XX века было принято купаться нагишом, то женщины очень редко пользовались водоемами, да и мужчины почти не купались. Бултыхаться в воде было уделом ребятишек.
Личная гигиена у крестьян практически отсутствовала. Умывались деревенские жители один раз утром, и то без мыла, а в течение дня — только когда слишком перепачкаются на работе{204}. Мыла крестьяне практически не знали, и если его приобретали, то использовали исключительно для мытья головы детям. В качестве же моющего средства традиционно использовали щелок, который изготавливали следующим образом: в чугун клали золу и наливали некоторое количество воды, затем туда опускали раскаленные камни, и накрывали крышкой{205}.
Не было и необходимой чистоты носильных вещей. Корреспондент тенишевского бюро из Пошехонского уезда Ярославской губернии делился своими наблюдениями: «Белье меняется весьма редко вследствие экономии. Простирывается белье крайне плохо и неумело»{206}. Или вот информация из Мещовского уезда Калужской губернии, согласно которой крестьяне «рубахи меняют очень редко; иногда чуть ли не два месяца носят одну рубаху и портки; вымоют в холодной воде, поколотят вальком и опять наденут»{207}. Нижнего белья (трусов, лифчиков) крестьяне не знали. Маленькие дети вне зависимости от пола бегали в рубахах. Мальчикам постарше надевали штаны с вырезом в паху для удобства отправления естественных надобностей. Юбки девушки начинали носить в пятнадцать лет{208}. С наступлением регул сельские девушки укладывали между ног кусок материи, который крепили к поясу. По мере загрязнения его полоскали в воде, отбивая рубелем, а после сушки использовали вновь.