— Замечательно, — ответил Каэ.
Нет, он ничего не скрывал. И в самом деле, тренированное тело с тугими, изрядно накачанными в тренажёрных залах и тренировочных комплексах, мышцами никогда его не подводило. А эти… видения…
Да неужели, в конце концов, они кому-то интересны? Если бы он мом деле сходил с ума, или хотя бы на мгновение утратил контроль над своим сознанием, то анализатор ментальной активности в первом же полёте разоблачил бы его, подняв тревогу и высветив тревожную красную надпись на контрольном экране.
Он в норме. Абсолютно.
— Просто замечательно, — подтвердил Каэ. — Устал вот только от безделья. В последнее время было мало полётов…
— Хочешь сказать, я тебе удружила? — с мягким укором, словно уловив некоторую, тщательно, даже от самого себя скрываемую, неискренность в словах Каэ, произнесла Эвия. — О, нет, Каэ!
Она протянула руку, словно показывая грядущий и невидимый пока путь в скопление мерцающих звёзд.
— Нет, не такую услугу хотела бы я тебе оказать. Ты ведь один из лучших. И давно, очень давно с нами. Мы живём в космосе, но это не дом, Каэ.
— Но мы и не хотим строить здесь дом, — напомнил Каэ. — Мы не нарушаем Гармонию, не вторгаемся в иные миры, не навязываем себя Миру.
— Не убиваем, — продолжила в тон ему Эвия.
"Творец мой!" мысленно воскликнул Каэ.
И заметил, что при этих словах Эвия перестала улыбаться и глаза её стали грустными.
— Не убиваем? — переспросил Каэ.
— Мы не убиваем, — поторила она.
И нажала кнопку на зажатой в ладони коробочке.
Один из сегментов на куполе зала (тот, что был прямо над их головами) засветился мягким голубоватым светом и белые линии проплыли по появившемуся полупрозрачному экрану, выстраваясь в какую-то схему.
Линии, точки и перекресться схемы закрывали один из районов соседней галактики, хорошо видимый и сквозь экран, и сквозь поверхность купола. Линии схемы совмещались с созвездьями этой галактики и реальные, хотя и очень далёкие миры, оказывались очерченными границами выведенного на экран чертежа.
— Галактика Кробол, — пояснила Эвия. — Созвездие Морского Змея, внешний пояс звёздной системы "Креос-32". Видишь, Каэ?
Он кивнул в ответ. И увидел, что белое облако галактики, отражённое оптическими системами купола, стало стремительно увеличиваться в размерах и растущие созвездия как будто полетели ему навстречу.
Каэ знал, что это лишь эффект увеличения картинки, выведенной на экран купол и удивительно точно свомещённый с реальной картиной звёздного неба, видимой через тот же участок купола.
Но эффект увеличения был настолько сильный и неожиданный, что ноги у Каэ невольно подкосились и закружилась голова.
Эвия, поглядев на Каэ, замедлила немного виртуальный полёт звёзд.
— Голова не кружится? — спросила она с некоторым беспокойством.
— Есть немного, — смущённо ответил Каэ. — Всякие чудеса техники видел, но такие…
— Скоро пройдёт, — успокоила его Эвия. — Пока слушай. Слушай, что там случилось. Это Рубеж, Каэ. Один из его миров.
Каэ кивнул и ладонями провёл по векам.
"Ну вот, уже легче. И в самом деле, нужно привыкнуть — и всё будет хорошо!"
— Я понял, Эвия. С самого начала. Это область Рубежа. Там нет наших баз, космодромов, посадочных площадок…
— Наших — нет, — слова Эвии прозвучали совершенно неожиданно.
"Наших? А какие есть?" удивился Каэ.
Высокоорганизованные формы жизни, способные хотя бы к межпланетным полётам (не говоря уж о межзвёздных и межгалактических), ещё не встречались ни одной экспедиции Зелёного Мира.
"Вроде бы триподы" вспомнил Каэ. "Они очень смышлёные и такие искусные строители! Их мир как раз в Кроболе, недалеко от Морского Змея. Только звёздная система другая…"
И тут же отверг эту догадку:
"Да нет, это по нашим меркам они недалеко. А по их — на невообразимо огромном расстоянии от "Креоса". Другое созвездие, сотни световых лет… А триподы всего-то три года назад по галактическому времени освоили полёты в атмосфере. Какими бы искусными мастерами они ни были, но путь от плетёных из веток и затянутых плёнкой из кожи мангура крыльев до звездолётов за три года им не пройти! Может, и ста лет им не хватит… Нет, конечно же, не они. Но кто? Триподы — самые технологически развитые в этой области галактики… Или уже нет?"
И Каэ с трудом сглотнул неожиданно ставшую густой слюну.
С мирными триподами проблем, конечно, не было бы… Но кто там появился, новый и?..
"Мы идём навстречу Злу!"
…И опасный?
— А чьи есть? — обеспокоено спросил Каэ.
— Вчера мы потеряли связь с одним из наших исследовательских звездолётов, — произнесла вместо ожидаемого ответа Эвия. — Корабль "Декрон" вышел в систему "Креос", получив сигналы, которые бортовой анализатор опознал как Импульсы Боли…
Увеличенная до половины экрана система "Креос" покачивалась в белом тумане планетами и тремя разноцветными шарами солнц.
— Вот в этой точке корабль исчез с наших экранов, — пояснила Эвия.
Зелёная точка вспыхнула на экране, появившись возле одной из планет "Креоса", что вращалась вокруг самого мирного и симпатичного, жёлтого солнца (остальные два, грозное белое и умирающее красное, Каэ не пришлись по душе).
Импульсы Боли… Каэ знал о способности бортовых анализаторов исследовательских кораблей перехватывать и распознавать эти волны, самые страшные волны, испускаемые Космосом.
По счастью, ни в одной из его экспедиций не приходилось ему слышать транслируемые системами связи леденящие душу крики: звуки умирающего… или убиваемого мира.
Но "Декрон" услышал. И выполнил долг разума: пошёл навстречу умирающим.
И пропал.
— Нашим пилотам не по душе эта область космоса, — продолжала Эвия. — Там творятся… какие-то…
На мгновение у неё перехватило дыхание.
— Какие-то страшные вещи, — произнесла, наконец, она. — Этот случай — не первый, Каэ. Командиры звездолётов получили распоряжение не совершать полёты этот район… Только миссии спасения. Экипаж "Декрона" решил, что это, видимо, тот самый случай. Теперь, возможно, спасать придётся его.
— Что там происходит? — спросил Каэ.
Эвия закрыла глаза. Она пыталась сосредоточиться. Дыхание её стало сбивчивым, неровным. Она словно задыхалась.
— Прости, Каэ, — ответила, наконец, она. — Мы обманываем. Тебя, наших добрых друзей, наш тихий мир… Мы обманываем. Всех. И себя тоже…
"Что с ней происходит?" с беспокойством подумал Каэ. "О чём она говорит?"
— Кто — "мы"? — спросил Каэ. — В чём заключается обман? Поясни, Эвия, я перестаю тебя понимать.
Экран на куполе погас, повинуясь мысленной команде Эвии.
Она уронила пульт управления, и с глухим стуком он упал, краем ударившись о плиты. Каэ увидел, как запрыгал по плитам крохотный чёрный осколок отколовшегося пластика.
"Да что с ней?"
— Лжецы! — с ожесточением выкрикнула Эвия. — Сколько кораблей мы уже погубили!
Она отвернулась. Но слишком поздно — и Каэ увидел странный блеск на её щеке.
— Эвия, успокойся, — тихо произнёс он. — Я пока не понимаю, кого и в чём ты обвиняешь. Но знаю точно, что время уходит, а время сейчас — не на нашей стороне.
Эвия кивнула. Подошла к нему и положила ладони ему на плечи.
— Слушай, Каэ, — сказала она. — Мы больше не будем молчать. После исчезновения "Декрона" все экспедиции Мира получат предупреждение… Мы признаем вину, мы с готовностью примем наказание…
— Да кто — "мы"?! — не выдержав напряжения, выкрикнул Каэ.
Он не мог больше выслушивать эти загадки и странные намёки, хоть и понимал, что Эвия хранит некую страшную тайну, разрувшившую её жизнь и грозящую опасностями всему их Миру. Тайну, заставлявшую её идти против совести, против всех её прежних убеждений, против самой себя.
И теперь, когда душевные силы её были на исходе, даже само признание в том, что она хранила нечто в своей душе; нечто, поглотившее все её силы; нечто, навсегда изменившее её судьбу; даже само признание в сохранении тайны давалось ей нелегко.