"… И вырвался он (Иван III) на свободу со всеми княжествами своими и землями, разбив ярмо варварское, что всю Московию целые века жестоко угнетало. Ярмо это было весьма тяжким и отвратительным, поскольку сам великий князь московский обязан был выходить пешком навстречу не только послам хана татарского, но даже слугам его, самым простым и ничтожнейшим, на коне сидящим, за данью или с любым другим поручением ханским приезжающим, с глубочайшей покорностью кубок кобыльего молока подавать им, а капли, стекающие с конской гривы, языком своим слизывать…"
Ян Длугош "Хроники"
Фрагмент последней главы многотомного труда, излагающего историю Польши, Литвы и Руси. Известно, что при описании современных ему событий знаменитый летописец и историк Ян Длугош пользовался только достоверными и проверенными сообщениями очевидцев этих событий. Ян Длугош умер в начале 1480 года.
"Сообщение о том, что Московия вырвалась на свободу, наш летописец поместил в главе, описывающей события 1479 года. Тем временем вся без исключения мировая историография относит конец татарского ига к году 1480, имея в виду осеннее стояние на Угре, о котором Ян Длугош ничего знать не мог, поскольку в это время уже покоился в могиле. Стало быть, лишь на основании событий, имевших место ранее, счел он возможным то единственное их следствие, которое действительно стало реальностью, хотя происходило все в обстоятельствах, крайне драматических и совершенно не поддающихся предвидению. Таким образом, наша великая средневековая хроника содержит правдивое известие о факте, который свершился после смерти ее автора…"
Павел Ясенца, современный польский историк
ПРОЛОГ
ГОЛОВА АПОСТОЛА АНДРЕЯ
Царьград (Константинополь), 29 мая 1453 года
Великий Царьград пал.
Борьба была беспощадной и кровавой, сопротивление осажденных неслыханно упорным, штурм начался с утра, городские ворота туркам взять не удалось, и только к вечеру, проломив пороховым взрывом стену, осаждающие ворвались в город, где сразу же натолкнулись на небывалый отпор - защитники древнейшей христианской твердыни стояли насмерть - еще бы! - как можно было струсить или отступить, когда среди них, как простой воин, сражался до последнего вздоха весь израненный и окровавленный великий император Константин XI Палеолог, и тогда он еще не знал, что всего через несколько секунд в ослепительный последний миг своей жизни, стремительно рухнув во тьму, он навсегда войдет в историю как последний византийский император.
В ожесточенной схватке у ворот святого Романа, закрыв государя своим телом, сраженный ударом турецкой сабли, рассекшей ему грудь, упал ближайший придворный императора, верный Кирилл Андропулос, а сразу же вслед за тем с пробитым насквозь сердцем рухнул и сам император.
Лица хозяина и слуги оказались рядом на пыльной окровавленной земле, меж ног продолжающих сражаться воинов; император узнал слугу и прошептал: "Скажи Фоме - пусть голову бережет! Где голова - там Византия, там наш Рим!" Потом захрипел, кровь хлынула из горла, и он умер.
Кирилл потерял сознание и очнулся лишь спустя несколько часов от того, что его тело подняли и швырнули куда-то в сторону. Конечно, увидев, что воин еще жив, турки, несомненно, тут же добили бы его, но их отвлекло то, что, очевидно, было главной целью поисков.
"Вот он!" - вдруг радостно закричал один и указал на тело императора, которое узнал по маленьким золотым двуглавым орлам на пурпурных сафьяновых сапогах. Все радостно заверещали, затарахтели по-турецки, бросились к императору, и через минуту Кирилл увидел, как они с веселыми криками стали плясать вокруг, а один поднял высоко, держа за волосы, отрезанную голову императора Константина и начал размахивать ею во все стороны, окропляя всех царственной кровью…
"Ну вот, - подумал Андропулос, - о чужой голове заботился, а свою не уберег!" - И снова впал в беспамятство.
Он пришел в себя поздней ночью.
Вокруг лежали горы трупов - пали, сражаясь до конца, все защитники Царьграда, в том числе и семьсот отборных воинов-итальянцев, под командованием знаменитого своими подвигами генуэзца Джованни Джустиано Лонго, который, будучи уже смертельно раненным, еще успел прыгнуть на борт корабля и хрипло скомандовать "Домой!", но тут же умер, так никогда больше не повидав своей любимой Генуи, - а здесь, в покоренном, выпотрошенном завоевателями чреве былой византийской столицы, со всех сторон доносились страшные вопли женщин, которых насиловали, истошный визг детей, которым перерезали горло, и слабые крики напрасно молящих о пощаде стариков.
Пояс Богородицы
Это умирал великий христианский Константинополь, медленно, жутко и безвозвратно превращаясь в великий мусульманский Стамбул.
Кирилл вдруг понял, что он все еще жив, что страшная рубленая рана на груди уже не кровоточит и что он хоть и с трудом, но может передвигаться, а стало быть, обязан выполнить последний долг перед павшим императором и во что бы то ни стало добраться до Морей.
И он это сделал.
Верный слуга прекрасно понимал, что означали слова покойного императора: младший брат его - Фома Палеолог, правитель, или, как здесь говорили, деспот морейский, должен приложить все усилия к тому, чтобы сохранить и уберечь от турок величайшую христианскую святыню, которая у него хранилась, - самые почитаемые всем православным миром мощи заступника и патрона византийской, греческой церкви - голову апостола Андрея. •
Да-да, того самого Андрея Первозванного, родного брата святого Петра, столь же великого мученика и верного ученика самого Господа нашего Иисуса Христа…
У деспота Фомы Палеолога было четверо детей. Старшая дочь Елена только что покинула отчий дом, выйдя замуж за сербского короля, с родителями остались мальчики Андреас и Мануил, а также самый младший
__________________________________________________________________________
1 Полуостров, южная часть Греции, в древности Пелопоннес; получил название Морей в XIII в., от славянского "море". (Здесь и далее прим._ автора.)
2 Деспот - название высшего титула византийских вельмож, соответствующее европейскому титулу "герцог". В XV в. на Пелопоннесе находились несколько деспотатов, которые формально зависели от Византии, но фактически подчинялись лишь своим правителям - деспотам, двое из которых - Фома и Михаил были младшими братьями императора Константина.
_______________________________________________________________________________
ребенок - дочь Зоя, которой к моменту падения Константинополя исполнилось 3 года.
Фома очень близко к сердцу воспринял предсмертную просьбу героически павшего в бою брата и долго думал о том, что же он должен сделать, чтобы выполнить ее как надлежит…
Великую святыню надо было не просто сберечь от захвата турками, ее надо было сохранить во времени, куда-то перенести, где-то спрятать… А иначе - как следует понимать слова Константина "Где голова - там Византия, там наш Рим!"? Голова апостола сейчас здесь, у Фомы, Рим - в Италии, Византийская империя - увы! - пала вместе с падением Константинополя… Что же брат имел в виду… Что значит "наш Рим"?
Вскоре со всей неумолимостью жестокой правды стало ясно, что Морея не выдержит натиска турок. Последние осколки Византии - второй великой Римской империи рассыпались в прах.
И вдруг Фому посетило озарение - он внезапно понял, что имел в виду его брат, - Константин, несомненно, верил в новое возрождение империи, он верил, что она непременно возникнет там, где будет находиться наша главная греческая святыня!
Но где? Как?
Тем временем следовало позаботиться о безопасности жены и детей - турки приближались.
И вдруг Фома со всей ясностью и уверенностью осознал: все, что случилось, происходит неспроста, а то, что сейчас внезапной яркой и дивной мыслью пришло ему в голову, - это не он выдумал, это ему подсказала некая высшая сила, - быть может, ангел Господень, а быть может, и сам Господь.