Через несколько минут большой конный отряд дог-нал их и окружил.
Отрядом командовал на редкость высокий татарин с длинными усами.
Вид у него был очень дикий и свирепый.
Он молча сделал нагайкой жест, приказывающий охране расступиться.
Охрана расступилась.
— Ти кто? спросил он Манина.
— Купец, — ответил Манин.
— Аткуда? — спросил татарин.
Манин замялся. Он понимал, что для него было бы гораздо лучше, чтобы он был литовским купцом, купцом союзников. Ему изо всех сил хотелось соврать, но за пазухой лежала грамота, подписанная московским наместником в Боровске воеводой Образцом, и он по-нимал, что среди этой сотни наверняка есть кто-то, кто читает по-русски.
— Азиз не спрашивает два раза, — сладко улыбаясь, сказал татарин с большой черной родинкой на лбу.— Азиз спрашивает только раз.
Манин уже открыл рот, чтобы ответить, но было поздно.
Азиз взмахнул рукой, и тонкая длинная кожаная змея плети, рукоятку которой держал он в этой руке, взметнулась, как живая, в долю секунды со странным свистом долетела до Манина, крепко обхватила его шею, обвившись вокруг нее несколько раз, и вдруг с необыкновенной легкостью большое, грузное тело купца выпорхнуло из седла и, пролетев несколько ша-гов навстречу Азизу, грохнулось в дорожную пыль.
Прежде чем потерять сознание от сильного удара о землю, купец Манин успел увидеть невероятно синее осеннее небо над головой и такую же синюю, мельк-нувшую где-то очень далеко полоску Угры…
Хан Ахмат очень любил соколиную охоту и пользовался любым удобным случаем поохотиться — солнеч-ным днем, красивым пейзажем, хорошим настроением.
Сегодня все это совпало.
В отличие от покойного Богадура, Азов-Шах отцов-ского увлечения не разделял, и Ахмат вместо него пригласил с собой нового друга и партнера по шахма-там илчи' Сафата.
Но Азов-Шах, не желая обижать отца, попросился просто сопровождать его, не охотясь, и Ахмату это по-нравилось. Теперь они ехали рядом и неторопливо бе-седовали. Чуть поодаль, соблюдая дистанцию прили-
________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________-
1И л ч и — название чиновничьей должности и профессии посла в Зо-лотой Орде.
____________________________________________________________________________________________
чия, следовал гость — Сафат, а уже за ним сокольники и слуги. Разумеется, их сопровождал отборный отряд ханских телохранителей, но он привычно держался на почтительном расстоянии.
— Почему ты внезапно изменил свое решение?— спросил Азов-Шах.
Ахмат улыбнулся.
— Я с самого начала именно так и планировал.
— Но почему тогда не сказал мне?
— Это была моя маленькая тайна. Я хотел, чтобы об этом никто не знал.
— Даже я? Ты мне не доверяешь?
— Ты единственный во всем мире, кому я доверяю. Но тайна — лишь тогда тайна, когда о ней знает один человек. Я хотел, чтобы все — и наши, и московиты, и возможные шпионы, — чтобы все как один были уве-рены, что мы придем всем войском на берег Оки, как и в прошлый раз под Алексин, и не выше Калуги.
— А на самом деле?
— А на самом деле на Оке останется меньшая часть войска, чтобы утвердить московитов, что мы там, где они нас ждали. А большая, как ты заметил, совершила поворот и направилась мимо Мценска, Одоева и Лю-бутска к Угре. Теперь мы уже совсем близко. Вон там, где-то за этим холмом — Угра впадает в Оку…
— Угра? Но это же мелкая речушка, которая к тому же течет по землям короля Казимира! Ты себе пред-ставляешь, что будет, когда наши воины станут гра-бить литовские деревни и поселения на ее берегах? Мы превратим Казимира из союзника во врага!
— Ну ты же слышал — я отдал вчера всему войску приказ, в котором под угрозой смерти запретил лю-бое насилие на литовских землях.
— Хорошо, объясни мне — почему именно Угра?
— Есть, по крайней мере, три причины… Подожди, кажется, я вижу зайца…
Ахмат подал знак, сокольничий снял колпачок, со-кол взмыл…
Заяц был пойман далеко впереди у холма.
Весь кортеж повернул в ту сторону.
— Итак, ты сказал — три причины, — напомнил Азов-Шах,
Да, — продолжал Ахмат. Первая — там мы встретимся с идущими, как я надеюсь, навстречу нам войсками короля. Вторая — мы совместной армией нанесем московитам удар с той стороны, где они нас меньше всего ожидают… он замолчал и задумался.
— А третья?
— Третья? — Ахмат вздохнул. — Третья касается только меня. Я хочу своими глазами увидеть лучницу, которая пронзила сердце моего сына.
А не в этом ли главная, скрытая пружина твоей тайны? тихо спросил Азов-Шах.
Возможно, — прошептал хан. — Но я очень хочу на нее посмотреть…
…Кроме последних слов, Сафат слышал все.
Тайна, которую так хранил Ахмат, для Сафата тай-ной не была. Он знал очень много того, чего не знал Азов-Шах. Не стал бы старый хан посылать зимой сво-его сына разведывать броды, если бы не держал в уме намерения двигаться летом сюда. И три дня назад, ко-гда передовые отряды достигли Оки, еще не выходя на ее берег, сам хан не прекратил движения, а стал поти-хоньку сворачивать на запад. Вот тут Сафат и убедился окончательно — главные силы двинутся на Угру.
О том, куда будет направлен основной удар непри-ятеля, надо было предупредить великого московского князя и друзей, живущих на берегах этой красивой речки. И Сафат собирался прямо сегодня после охоты отправить одного из шести оставшихся с ним людей Ибака, но не назад, в Сибирь, а напротив — вперед, хотя бы до Синего Лога, а уж Леваш Копыто найдет, как сообщить нужные вести дальше. Он готовил этого человека три дня и все же никак не решался по-слать — риск был огромен. Если люди Ахмата схватят гонца и он не выдержит пыток…
Сафат не боялся смерти, но, как человек чести, он должен был выполнить дело, которое ему поручили,— он нужен своему хану Менгли-Гирею и его московско-му другу, чтобы раз и навсегда покончить с заклятым врагом обоих.
Как всегда в очень трудных жизненных ситуациях, Сафат мысленно обратился за помощью к Аллаху.
И чудо случилось.
Заяц лежал у подножия холма, сокол победоносно сидел на нем, хан Ахмат подъехал ближе и сразу услы-шал какой-то шум и крики по ту сторону невысокого, покрытого травой возвышения.
Ему стоило только оглянуться, и всадники охраны рванулись вперед, взлетели на вершину холма и скры-лись за ней.
За холмом послышался громкий приказ начальника ханской охраны никому не двигаться, сразу все стих-ло, и наступила зловещая тишина.
— Шайтан! Что это значит? — спросил сына хан и, обернувшись к Сафату и слугам, сказал: — Глянем, что там происходит!
Спустившись с противоположной стороны холма, они увидели странную картину.
Около сотни татарских воинов, принадлежащих, судя по одежде, к какому-то отдаленному улусу, увидев впервые в жизни так близко великого хана, спрыгнули с лошадей и упали на колени, упершись лбом в землю, не выпуская тем не менее из рук уздечек, а высокий усатый дикарь, очевидно командовавший ими, стоял, как пораженный громом, не сводя глаз с Ахмата и Азов-Шаха, которые медленно приближались.
В центре круга, образованного этими окруженны-ми ханской охраной людьми, стояла, сгрудившись у нескольких подвод, другая группа людей, судя по оде-жде, литовцев, а один, большой и бородатый, лежал на земле не шевелясь.
Его-то Сафат узнал сразу.
Всего три месяца назад они вместе проделали путь от самой Москвы до Медведевки и не раз по дороге беседовали. Больше всего Сафат опасался, что Манин, если он жив, очнется и может узнать его, что было бы крайне нежелательно… Сафат быстро перебирал в уме вариан-ты своих действий по предотвращению такой ситуа-ции.
Тем временем они подъехали совсем близко, и Ах-мат спросил у сына: