Тащиться по убийственной жаре в магазин не хотелось, но пришлось, надо было затариться спиртным и хоть какой-то снедью. Люди на улице в серой мгле от висевшей в воздухе гари двигались, как сомнамбулы. Автомобильная пробка, бампер в бампер, растянулась на километр и сильно смахивала на похоронную процессию. Не хватало только катафалка, но за этим дело не станет. Не спрашивай, по ком звонит колокол, он звонит по тебе. Взял бутылку хорошего виски — дорогая, зараза! — и водку с тоником, а на закуску, как в студенчестве, пару пачек пельменей и другой снеди по мелочи. Фил последнее время пьет умеренно, большой начальник, надо себя беречь. Добрый малый, в том смысле, что еще и раздобревший, вот только глаза, стоит снять дымчатые очки, становятся буравчиками.
Приволокся ближе к девяти, когда я перестал его ждать. Дорога от офиса до моего дома занимает прогулочным шагом минут сорок, он ехал два часа. Ноблес, черт бы его побрал, оближ, правда, любит утверждать, что и в машине занимается делами. Легко поверить, она у него огромная, представительского класса с кондиционером и средствами связи, в ней не то что работать, можно прописаться.
Стащив на пороге пиджак, избавился от галстука и по-гусарски рявкнул:
— Наливай!
Старина Фил, каким я знал его и любил! На горшках, врать не буду, рядом не сидели, но в последних классах школы сошлись. Колючие оба были, задиристые, особенно на публике перед девчонками, малейшей оплошности друг другу не спускали, а дружбу сохранить умудрились. В институтские времена у каждого образовалась своя компания, и потом, когда Феликс пошел работать в МИД, виделись реже, но встречались всегда с удовольствием. Был, правда, период, когда я потерял его из виду, но потом, слава Богу, нашлись.
— Может быть, ты прекратишь строить рожи и откроешь наконец бутылку?
Я и не строил, а смотрела на старого друга и невольно улыбался. Как жизнь его ни колошматила, Фил сумел подняться с колен и занять в ней свое законное место. Лихо ему пришлось, да еще как! Знающие люди говорят, что карьеру дипломату может испортить только женщина, по писаному все и получилось. И не за рубежом, где шпионки с крепким телом, а на родине, в Москве. И работала сгубившая Феликса чаровница не на Интеллидженс Сервис, а в районном детском саду воспитательницей.
Изверившийся обыватель скажет, мол, так в жизни не бывает, и будет сто раз прав, потому что с ним такое никогда не случится. Феликс уже сидел на чемоданах с дипломатическим паспортом в кармане и следившим за его успехами из Администрации Президента тестем, когда все рухнуло. Директор его департамента, человек интеллигентнейший, карьерный дипломат и полиглот, битый час крыл Фила отборным матом — не помогло! Влюбился, поучал, и прекрасно, любовь великое чувство! Люби, кто тебе мешает, но как все: в свободное от службы и семьи время! Со знанием дела, между прочим, говорил, не с чужих слов — как об стенку горох! Не послушал Феликс умного человека и на следующий день в буквальном смысле слова оказался на улице. Но не на того напали, сделал без посторонней помощи себя сам. Российский вариант хрустальной американской легенды…
— Хватит грезить наяву, — вернул он меня к действительности, — ставь на стол рюмки! Я к тебе не мечтать приехал, а по делу.
Кто бы сомневался! Драгоценное его время — золото, но если хорошенько поскрести, под защитными оболочками можно докопаться до того парня, которого я знал в юности. Деловой, напористый, достанет, если надо, до кишок, но на этот раз к пыткам приступать не спешил, сидел, откинувшись на спинку стула, рассматривал писанный маслом портрет Нюськи. То ли не заметил я его впопыхах, то ли проснувшаяся жаба не дала присовокупить картину к фотографиям, только Ню продолжала улыбаться нам со стены своей фирменной улыбкой. Художник слегка натуре польстил, и на холсте жена смотрелась исключительной красавицей.
Однако тут же выяснилось, что волновало Фила отнюдь не искусство живописца.
— Ты что-то там бормотал про усталость, — заметил он, подставляя мне свою пустую рюмку, — только я не понял. В любом случае, старичок, отпуск придется отложить до пенсии. От Совета Европы мидовцы сами отобьются, им не впервой, есть куда более срочная работенка… — и, помедлив для солидности, тоном ниже пояснил: — Оч-чень серьезные заказчики, лично подъезжали!