К вечеру лёгкие Айлы больше не тянуло выкашлять остатки воды, изо рта почти исчез болотный привкус ила, и она смогла затолкать в себя немного больничной еды, голова перестала мучительно болеть, будто никогда не было того взрыва и смерти. И тогда на её пороге снова появился Роман.
Вечный Наследник бесшумно возник в дверном проёме, будто воплотился из воздуха, и скользнул к больничному стулу, снова кинув на ноги Айлы своё пальто. Айла приподняла ногу и скинула его одежду на пол.
– Я не диван.
Роман засмеялся, но поднимать одежду не стал.
Не было такого слова, каким можно было бы выразить ту смесь раздражения и злости, которые ещё вчера безотчётно возникли в груди Айлы при виде этого холёного наглого мужчины, лишённого всякого сочувствия. Отец иногда говорил о Вольски, но это было так давно, что эти воспоминания уже граничили с детскими. Да и не говорил, скорее упоминал. Насколько Айла помнила, у отца Вольски-младший, как и Львиная Лапа, тоже вызывал непроходящее и жгучее, как зуд, желание решить все вопросы с ним чисто по-мужски, а именно съездить ему кулаком по роже, раз и навсегда, и больше не общаться с ним ни при каких обстоятельствах. Но, скованный обязанностями лидера города, отец душил в себе порыв решить конфликт с наследником Сытного короля при помощи кулаков. А зря. Кай говорил, что с удовольствием бы посмотрел, как лишённый возможности нагадить оппоненту с безопасного расстояния Роман получил бы крепким кулаком прямо в челюсть.
– Что вы хотите? – спокойно спросила Айла, бесстрашно глядя в его холодные глаза с узкими зрачками.
– Вижу, вы всё же успокоились. – Он положил на колени всё тот же хромированный дипломат.
– Давайте без лживых соболезнований. Я всё равно им не поверю. Зачем вы тут?
– И гонору поубавилось. Спасибо, что бережёте моё время. Я это ценю, – ответил Роман, учтиво положа руку на грудь. – Сам не люблю эти расшаркивания. Я хотел, чтобы вы подписали кое-какие бумаги. Это нужно для порядка в администрации «Мэссив Генетик».
Он раскрыл дипломат и вынул оттуда небольшую пачку бумаг в папке.
– В Пирамиде всё ещё пользуются бумагой? – без эмоций заметила Айла.
– А почему нет? – Вольски пролистал папку. – Как показала практика, сколько бы ни развивались современные технологии, человек всё равно продолжает работать с бумагой, пусть даже из вторичного сырья. Помнится, в двадцатом веке даже придумали название этому явлению. К тому же нужно поддерживать нашу бумажную промышленность и обеспечивать людей рабочими местами.
– Ваш бумажный завод?
– Мой бумажный завод, – кивнул Роман.
– Что это? – Айла взяла протянутую папку.
– Ваш договор с Пирамидой, – пояснил Роман. – И согласие на участие в эксперименте по разработке сыворотки ревинтола. Подпишите – и станете частью нашей команды. Формальность для нашей статистики.
Айла без интереса пробежала глазами по мелкому шрифту.
– Брату не вкололи сыворотку, потому что к моменту, как нас вытащили из воды, он был уже мёртв?
– Патологоанатом сказал, что он умер мгновенно, от кровоизлияния в мозг от удара о стекло. Ревинтол, безусловно, одно из величайших открытий, но он не может оживлять мертвецов.
Его слова звучали настолько небрежно по отношению к мальчику, что Айла едва не закричала.
– А что будет, если я это не подпишу?
– Тогда вашу подпись поставлю я, – мгновенно ответил Вольски. – И тогда вас выпишут, и вы направитесь в Пирамиду для теста крови. Не надо на меня так смотреть – название придумывал не я.
– Что это за тест?
– Он покажет, как ваше тело реагирует на сыворотку в результате стресса. Это важный показатель для экспериментов. Не пугайтесь, на самом деле в этом нет ничего страшного. Чуть напугают, уколют пальчик, и всё.
– И я должна вам поверить?
– А мне всё равно.
Роман достал пачку сигарет и закурил, щёлкнув позолоченной зажигалкой с гравировкой в виде логотипа пирамиды.
– Здесь нельзя курить, – покосилась на него Айла, но её слова не возымели никакого действия. Роман кивнул и затянулся.
– Отец платит этой больнице столько, что здесь стерпят любую мою прихоть, лишь бы получить ещё. Иначе откуда здесь могли взяться новые аппараты, к которым, кстати, подключены и вы, и препараты в кладовке, которые гораздо эффективнее старых запасов, мм? Я могу затушить эту сигарету о лоб главного врача, и он пожмёт мне руку, приглашая посетить его больницу снова.