Но это ему не удалось, и в результате он ощерился.
– Я действительно ничего не знаю, – заявила Таисия Игнатьевна.
– Ну, а сплетни-то какие ходят? – задал вопрос прокурор, не побрезговав и слухами.
– Это другое дело, – ответила Таисия Игнатьевна. – Подозревают троих, Бецкого, Никифорова и Дудкина.
– Расскажите о первых двух, – попросил прокурор. – О Дудкине-то я наслышан.
– Бецкий Яков Арнольдович, лет ему около сорока, живет с женой и матерью, спокойный человек, ни в чем подозрительном не замешан.
– Почему же тогда?.. – недоумевающе спросил прокурор.
– Тут всё дело в датах, – рассмеялась Сапфирова. – Он приехал третьего июня, а случаи браконьерства начались шестого.
– Шестого обнаружили кости убитого кабана, – заметил Ермолкин. – Но это же не факт, что зверя не застрелили несколькими днями, а то и неделей раньше.
– Конечно, не факт, – улыбнулась Таисия Игнатьевна. – Кстати, если хотите, добавлю кое-что от себя.
– С удовольствием послушаю!
– Мне кажется, что Бецкий – человек жадный.
– Ценное наблюдение, – без тени иронии ответил Ермолкин и записал данные о Бецком в небольшой блокнот. – А Никифоров? – продолжил он расспросы.
– Мрачный, угрюмый человек, лет около пятидесяти. Однажды он зарезал колхозную корову.
– Ясно, – записал Ермолкин. – Ну, а что-нибудь конкретное на него есть?
– Мне ничего такого не известно, – ответила Сапфирова.
– Ну, а Дудкин почему на прицеле?
– Его же у нас подозревают во всех грехах. Пьяница, музыкант, тунеядец.
– Значит, ничего конкретного на него нет?
– Пожалуй, нет.
– Почему тогда этого, ну как его, Амфитриона, не подозревают? Ведь он тоже дебошир тот еще!
– А он уезжал на неделю в июне, у него алиби, – пояснила Сапфирова.
– Надо же, алиби, – пробурчал Ермолкин.
Он захлопнул блокнот и предложил еще кофе. Сошлись на чае.
– А кого вы лично подозреваете? – с интересом спросил Ермолкин, с хрустом обгладывая дырку от бублика.
– Никого, – тут же открестилась Таисия Игнатьевна. – И думать не думала. Мне во как прошлого и позапрошлого года хватило.
– Ну, если что-нибудь узнаете, сообщите мне, – попросил прокурор.
– Непременно, – пообещала старушка.
– Хотите, я вам расскажу поподробнее об этом браконьере? – предложил прокурор.
– Нет, спасибо, – твердо отказалась Сапфирова.
– Как хотите… – несколько разочарованно протянул Ермолкин, надеявшийся на ее помощь.
– Скажите, – поинтересовалась в свою очередь Сапфирова, – а почему вы лично заинтересовались этим делом? Насколько я знаю, это епархия утёсовской милиции.
– Да всё очень просто! – рассмеялся прокурор. – Мне скучно сейчас, ничего серьезного нет.
– Короче, развлекаетесь! – весело бросила Сапфирова.
– Сполна развлекаюсь! – дал ответ прокурор.
В этот момент к их столику подошли двое. При ближайшем рассмотрении это оказались лейтенант Скворцов и Кира Авдеева. Молодые люди подружились со времен расследования дела о конском волосе.
– Добрый день, Таисия Игнатьевна, Олег Константинович! – поздоровался Скворцов. Авдеева присовокупила к его приветствию лучезарную улыбку.
– Садитесь! – пригласил их Ермолкин.
Оба сели. Небольшую паузу нарушила Таисия Игнатьевна.
– Ну как идет борьба с преступностью, Владимир Андреевич? – шутливо спросила она.
– Плохо, – радостно ответил Скворцов. – Со следующей недели ухожу в отпуск.
– Балуют вас, Владимир Андреевич, балуют, – убежденно проговорил прокурор.
– Ну что вы токуете, как тетерев, – скорчила недовольную гримасу Кира Авдеева.
– Пожалуй, мне уже пора, – сухо заявил прокурор, вставая. – Вы со мной, Таисия Игнатьевна?
– Нет, – ответила Сапфирова. – Я еще посижу.
– Мы проводим вас, – вызвалась Авдеева. – Мы шли в кино. Не хотите ли с нами?
– А на какой фильм? – буркнул Ермолкин.
– «Фанфан-Тюльпан».
– Нет уж, увольте! – махнул рукой прокурор. – В цветах ничего не смыслю. Вы бы лучше Таисию Игнатьевну пригласили.
Авдеева звонко рассмеялась.
– Ну что вы, это французский исторический и приключенческий фильм! – вставил Скворцов.
– А при чем тут тюльпан? – подозрительно спросил Ермолкин.
– Так зовут главного героя, – пояснила Таисия Игнатьевна.
– Вы что же, видели этот фильм? – удивленно спросил Ермолкин.
– Два раза, – просто ответила старушка.
– Ладно, уговорили! – сдался прокурор и добавил, объясняя свое согласие. – Скука.