«Тоже мне, джедай!»
Страха не было, только чувство, что с теменью не один он сражается. Кто — не мог разглядеть. Дед снился. Тряс своим посохом и сурово говорил:
— Помни шлях!
Но больше запомнился другой сон. Там были все свои, местные.
Только вот и Главный был, а у нас считается, увидел во сне начальство — готовься к неприятностям. Видел какое-то совещание, в котором, то ли со мной было поручено разобраться, то ли помочь — не разобрал.
Да и он там свои пять копеек вставил, сказал Главному, типа — туча черная идет, разгонять ее надо, так, что подари детям сказки наши, те которые тебе в детстве читали. Там про темень все написано, что она хочет и как с ней справится.
И баба. Не в смысле женщина в известном смысле, а нечто странное. Стоит и смотрит. Что хочет, неясно. Лицо странное — ни старое, ни молодое. Ждет чего-то…
Бабы эти…
Однако Аватар решил пока не углубляться, а просто ждать, чего будет дальше.
Потому как видения видениями, но если не знаешь, к чему они, самое правильное — это не отклоняться от курса, но ждать новых событий, и они всегда подскажут.
И события последовали. Хотя казалось, что ничего такого, просто очередные неожиданные знакомства.
Однажды вечером, накануне того самого Хэлоуина, к костру притащились два интересных персонажа, совершенно, казалось бы, не имеющих никакого отношения к местным.
Один из них представился магистром Ордена Розенкрейцеров, второй был полковым капелланом кайзеровских войск. Кладник объяснил их присутствие так:
— Знаете, тут всякого народу хватает… ПОНАЕХАЛИ (Кладника злобно передернуло)… теперь не знаем, куда их. Правда, есть у них работа, особенно у этого иезуита сопливого. А второй — тот просто чтобы мальцу скучно не было, — в этом месте выражение физиономии Кладника как-то особенно не понравилось Аватару.
В самом деле, какого хрена здесь делают эти двое? Вообще-то он сам захотел с ними познакомиться. Местный народ долго совещался — не хотели. Пока эти двое сами не пришли.
Как оказалось, молоденький капеллан как раз понятно что делает.
Оказывается, во время Первой мировой сюда попала рота немецких солдат с целью организовать наблюдательный пункт и точку огневой поддержки. Нашли место, выкопали бункер… А потом местные во главе с Кладником и Злыднями их довели до такого состояния, что они друг друга перестреляли… Посходили с ума, в общем. Вот только капеллан остался в душевном здравии, потому что молился за души воинов. Поскольку грехов у них много, капеллану работы за последние сто лет не убавилось… до сих пор молится за всех воинов, которых, по странному совпадению, в этих местах захоронено множество. «Начиная с незапамятных времен» — так сказали. А с этими капеллану особенно тяжко — ведь не христиане потому что. Но он способный — учат его.
Розенкрейцер же застрял тут давно — сначала его послали, потом он тут заблудился, замотался… вот и сидит до сих пор. Может, что-то ищет, а может, душа его успокоиться не может… кто его знает, этого козла… Хотели было выгнать, да он знаки всякие вокруг начертил… пообещал не мешать и не гадить… оставили пока.
Эту историю рассказал Кладник. Однако что-то в ней было не так. Но когда Аватар прямо спросил у местных, зачем они ему вешают лапшу, все вдруг стали серьезными.
— Мы правду говорим. Может, и не всю. Не можем мы без разрешения такие вещи говорить. Надо разрешение.
— Чье? И кто кого учит?
И снова ему никто не ответил.
Но, справедливо рассудив, что всему свое время, и, если он нужен этому месту, то оно само все расскажет, Аватар решил не торопить события. И в очередной раз не ошибся.
XI
Но вернемся к Инквизитору.
Ошарашенный возникновением из прошлого фигуры, которую он давно уже считал сгинувшей, или, во всяком случае, выбывшей из игры, он пережил нечто вроде шока, услышав голос, который он, как ему тут же подумалось, никогда не забывал.
Прибыв в указанное место, он набрал номер домофона.
— Ну входи уже. Четвертый этаж.
Четвертый этаж. Открытая дверь. Что-то заныло под ложечкой.
Прихожая. Ничего лишнего. Зеркало, вешалка.
И воздух… все так знакомо, запах, или само пространство. Инквизитора отбросило в прошлое, и он совсем бы не удивился, если бы увидел привидение.
И он увидел его.
Точнее, ее. Или ее призрак. Потому что люди меняются с возрастом. Только привидения остаются такими, как мы их помним. Или все же… нет, она все же не такая… Глаза так же смеются, но жесткие, губы сжаты, складки прорезались — то ли засмеется, то ли заплачет сейчас… Захотелось посмотреть в зеркало. Но зеркало показало Инквизитору его сегодняшнее лицо — лицо пятидесятишестилетнего человека с круглыми, по-дурацки удивленными глазами.
— Ты тоже неплохо сохранился, — со свойственным ей стервозным юмором сказала хозяйка. — А что, мой практичный друг подумал, что в сказку попал? Ищешь молодого полковника? Нет, там уже не он. А вот остался ли где-то тот полковник?
— Судя по радушному приему, ты его не видишь.
Захотелось высказать ей все, что он думал о ней, стерве, змее, ведьме, и еще много разных эпитетов пришло на ум… все, что можно сказать женщине, которая постоянно ломала его жизнь и по которой он так горевал, а она жива и, по всему, неплохо себя чувствует…
— Ага, та же песня. Что ты знаешь о том, хорошо мне или плохо?
— Тебе всегда чего-то не хватает… — Он даже не заметил, что она ответила на его невысказанную мысль.
— Особенно когда тебя бросают второй раз и прикидываются пропавшим, а вокруг столько всякого, что удивляешься только и думаешь — хоть бы прихлопнуло уже… предатель.
— А ты не так сделала?
— А ты поверил? Вот зато теперь не будешь упрекать, что я тебя плохо ждала… Но, может, к делу? Если бы не оно, и дальше бы жил счастливо и спокойно. А так… извини, речь не о нас с тобой. И потом, ты же сам позвал!
Инквизитор встряхнулся. В самом деле, личные разборки подождут, если они сейчас кому-то нужны вообще. Он старался об этом не думать. Жизнь прошла как прошла.
Поначалу это было трудно. Неужели ей плевать? Но на лице этой он уже сам не знал кого, ничего, кроме профессионального интереса, прочесть было нельзя. А вот руки у нее дрожат… нет, показалось…
— Ну, ты зачем пришел? Рассказывай, или будешь дальше меня сканировать?
Наконец, согревшись большой чашкой кофе с коньяком, Инквизитор стал рассказывать. Он подробно изложил все ему известное и добавил:
— Ну вот такие пироги. Давай думать, что делать. По-моему, надо разобраться на месте.
— Была я уже на этом твоем месте. И с фигурантом твоим знакома. И вообще, бабушка моя с тех мест. Отец ее, и дед, и прадед кузнецами там были… Контур, действительно, интересный. Фигурант — тоже.
— Как? Как могут быть такие совпадения?
— Ты знаешь, мне тоже многое казалось странным, пока я кое-что не раскопала. Нет никаких совпадений… скорее всего. Но давай по-порядку.
Она достала листок с планом местности и пометками.
Потом легко прыгнула на табурет и со шкафа, стопку за стопкой, стала снимать толстенные старинные фолианты.
— Смотри. Нет, сначала слушай. Когда ты так неожиданно пошел на повышение, мы сначала подумали, что ты нас кинул. Тем более что на нас началась охота. Как ты думаешь, что нам оставалось делать? Было такое впечатление, что тебя отрезали ото всех, и нас начали зачищать. Кто-то рассудком повредился, кто-то в аварию попал… А я… может, тоже куда-нибудь бы делась, но детей моих кто бы растил? Пришлось выжить…
Сначала я думала: ты защитишь все же… или появишься… Скорее не верила, что не появишься. Но хрен тебя дождешься, а у меня уже земля под ногами гореть стала. И было ясно: никто ничего не хочет от меня, кроме одного — уничтожить. Ну и вот решила я применить вражескую тактику. Наследственность — подходящая, опыт — есть. Училась, благо было у кого. Да и ты меня кое-чему научил в свое время… Йога, всякие шаманские штучки… получалось. И помогло. Потом фамилию сменила, уехала с мужем, вернулась… Чего и кого только не узнала. Мужа похоронила. Зачем приехала обратно — не знаю.
Сон был странный: бабушка ругалась, что я дом бросила. Говорила: ты там нужна.