- В общем это, конечно, верно. Но время выдвигает все новые и новые проблемы. Мы, социологии философы, очень остро чувствуем это. Не так-то легко поспевать за событиями и не так-то просто осмысливать их... Помните пятидесятые годы?.. Вы тогда были поглощены космосом, а я сначала работал в Центральном Комитете комсомола, а потом отправился в Казахстан...
- Разве забудешь пятидесятые годы?.. Всем они врезались в память.
- Но что происходило тогда?.. Мы призывали молодежь ехать на целину, в Сибирь, на север, призывали идти на заводы, фабрики, и делалось это под ясным и понятным лозунгом: вы должны трудиться, чтобы повысить благосостояние народа и свое собственное...
- Этот лозунг и сейчас еще не снят.
- Да, не снят. Но ведь близко время, когда мы сможем осуществить коммунистический принцип распределения - "каждому по потребности". Людей нужно готовить к столь серьезному шагу и в первую очередь молодежь...
- Вы имеете в виду вторую часть формулы - "от каждого по способности?"
- Да, - жестко сказал Леонов, и узкое костистое лицо его стало строгим. - Это ведь очень высокое требование - от каждого по способности, особенно когда у тебя всего в изобилии. Коммунизм - это полная смена побудительных мотивов к творчеству, к активной деятельности. Ни материальная заинтересованность, ни стремление выбиться "в люди", ни бунтарский протест против власть имущих уже не будут служить стимулом. При коммунизме возрастет роль творческого соревнования, но главное - сознательный труд по способности. Сегодня в экономическом отношении мы ближе к коммунизму, чем в моральном. И мы обязаны думать о том, чтобы юнцы, которым не придется заботиться о своем благополучии, все-таки вырастали подлинными коммунистами-творцами, а не обывателями...
- Задача нелегкая. Но я не сомневаюсь в успехе. Романтика труда и подвига - разве эти испытанные средства не помогут нам вновь?.. И потом реформа образования...
- Не будем пока говорить о ней, - прервал Леонов. - Расскажите лучше, как вы думаете проверять кандидатов в экспедицию. Ведь ошибка в подборе может привести к серьезным последствиям.
- Не только проверять, но и воспитывать, - поправил Батыгин. - И для этого мне нужна учебная экспедиция...
- Учебная? Где же вы думаете учить молодежь?
- Не в космосе конечно. Пошлем экспедицию куда-нибудь в Сибирь, - в Саяны например.
- С серьезным заданием?
- Нет. Во-первых, с серьезным научным заданием молодежь не справится, а во-вторых, я хочу умышленно создать им трудные условия. Пусть пройдут настоящую закалку и проявят свои качества - и положительные и отрицательные. Экспедиции - как лакмусовая бумажка, я по своему опыту знаю...
- Что ж, экспедицию организовать несложно. Действуйте, - согласился Леонов.
Смеркалось. Из густых кустов сирени, жасмина, смородины вытекали на дорожки сада влажные, пахнувшие зеленью и цветами сумерки. На западе, в ясном небе, еще слабо розовели опаловые облачка, а на востоке, там, где медленно поднимался темно-синий полог ночи, уже робко вздрагивали первые звездочки, похожие на капли жидкого металла. Они были холодны на глаз, эти капли, и казалось странным, что они не застыли, не смерзлись в льдинки. И только одна из них, побольше размером, красноватая, была обманчиво горяча.
- Марс, - задумчиво сказал Батыгин, и Леонов тоже отыскал планету. Близится великое противостояние. Всего пятьдесят шесть миллионов километров будут отделять Марс от Земли. Тысячи телескопов еще более приблизят к нам планету, а мысль астронавтов, планетологов и астрогеографов на несколько лет окажется прикованной к Марсу... Это хорошо. Нам легче будет осуществить свой замысел.
Пока они говорили, над темными крышами дачных особняков показался багряный диск Луны. Сначала ни Батыгин, ни Леонов не обратили на Луну никакого внимания, а потом, не сговариваясь, посмотрели на нее.
- Да, пройденный этап, - сказал Батыгин. - Все мы теперь отдаем дань пространствомании - влечет в бесконечность, все дальше и дальше от родной планеты. Забыты волнения пятьдесят девятого года, а три запуска в космос как это было тогда грандиозно!.. Уж если мы с вами сегодня решили вспоминать прошлое, то скажу вам, что пятьдесят девятый год был для меня трудным годом...
- Почему?
- Я понял, что самая страстная мечта моя - полет в космос - может осуществиться. Но не очень скоро - лет через двадцать или тридцать, уже в пожилом возрасте. Нужно было работать с предельным напряжением, чтобы приблизить время ее осуществления. И нужно было сохранить силы, энергию, здоровье, - больному человеку никто не разрешил бы лететь. И я резко изменил многое в своей жизни - выработал для себя суровый и жесткий режим и все подчинил ему. Это была трудная и сложная борьба с самим собою. Никто не замечал ее, и, вероятно потому, что порою мне не хватало поддержки, становилось тяжело... Как видите, разум победил, и вскоре я смогу отправиться во вторую космическую экспедицию... Но я понимаю, как трудно Виктору, и если он выдержит - я поверю в него окончательно.
- Виктору? - переспросил Леонов.
- Да, Виктору Строганову, моему юному другу.
Через день в зарубежных газетах появились сообщения о встрече директора Института астрогеографии Батыгина с Леоновым, хотя тема их беседы осталась неизвестной. Газеты не скупились на догадки, и все сходились на том, что Советский Союз все-таки пошлет в ближайшее время астронавтов на Марс. В некоторых газетах поднимался вопрос о престиже западных стран, и поэтому все с нетерпением ждали разъяснений от всемирно известного астрогеографа Джефферса - того самого, что побывал на Луне после Батыгина.
Вскоре все зарубежные газеты поместили его обстоятельную, на две полосы статью, в которой рассказывалось о приближающемся великом противостоянии Марса и приуроченном к этому событию Международном космическом годе. Значительную часть статьи Джефферс посвятил программе Космического года и обязательствам, взятым на себя разными странами. Писал Джефферс и о работе астрогеографического института Батыгина. Джефферс сообщил читателям, что русские, располагающие первоклассной аппаратурой для проведения космических исследований, решили послать на Марс астроплан с передвижной лабораторией, снабженной мощными радио- и телеустановками. Джефферс писал, что он ничего не слышал о подготовке в Советском Союзе экспедиции на Марс. Но, добавлял он, каждая страна имеет право на проведение сверхпрограммных исследований, преждевременно не рекламируя их.