— Пойдемте, товарищи, — предложил Батыгин. — Нужно решить, где мы будем строить наш городок. Мне кажется, вон там, — он показал в сторону от звездолета, — протекает река.
Отряд шел около часа, все очень устали, но продолжали идти. Солнце не припекало, но становилось жарче, и липкая испарина покрывала тело. Глухо стучали по камням каблуки ботинок. Наконец отряд вышел к берегу реки. Вернее, путники увидели реку и дно долины, подойдя к краю обрыва: склоны ущелья обрывались почти отвесно.
— Каньон, — сказал Батыгин. — Типичный каньон. Здесь нам делать нечего. Для городка нужно найти удобное во всех отношениях место, чтобы потом не искать Другое.
— А столица? — спросил Виктор. — Уж строить — так сразу столицу!
— Вот как! На меньшее он не согласен!
Все засмеялись, но Виктор даже не улыбнулся. Он чувствовал себя хозяином будущего — он должен был все предусмотреть заранее, чтобы потом не переделывать.
— Да, сразу столицу, — повторил он. — Центр будущего поселения.
— А, пожалуй, он прав, — согласился Батыгин. — Мы, старики, немножко эгоисты. Нам бы только сделать, что сейчас завещано… А что будет потом… Да, он прав: строить, так уж сразу столицу!
— И строить на берегу океана, в устье большой реки, — продолжал Виктор. — Мы в северном полушарии, значит, подмываться будет правый берег реки, а строить нужно на левом. Строить на века!
— На века! Это нам сейчас не под силу. Но сборные домики мы поставим.
— На века, — упрямо повторил Виктор. — Все города на Земле начинали строить с небольших хижин. Некоторые из городов умирали в детском возрасте, другие старились прежде времени. Но есть на Земле вечно молодые города, которые цветут тысячелетия!
— Есть, — сказал Батыгин.
— Вот такой город мы и должны заложить!
Они вернулись к звездолету. После того как Батыгин убедился, что никаких сверхъестественных опасностей на Венере людям не встретится, он разрешил всем выйти из звездолета — астронавтам нужно было освоиться на новой планете.
В первую очередь Батыгин отдал приказ собрать вертолет, чтобы уже на следующий день отправиться на разведку — искать место для строительства будущей столицы Венеры, которой все единодушно решили дать название «Землеград».
На следующее утро вертолет поднялся с плато и полетел к океану, над которым позавчера промчался астроплан. Кроме пилота Мачука и Батыгина, на разведку отправились Травин, Виктор, Денни Уилкинс, рельефовед Свирилин, астроботаник Громов и астрозоолог Шатков.
Летели над самой поверхностью Венеры, на высоте семидесяти-ста метров. Сначала путь пролегал над уже знакомым каменистым плато, а потом оно кончилось; за крутым уступом, который Травин назвал «чинк», по аналогии с такими же уступами в Средней Азии, началась равнина — плоская, лишь местами слегка всхолмленная и такая же безжизненная, как плато. Травин попросил снизиться, и вертолет повис над вершиной одного из холмов. Холм был сложен бурой глиной, и дождевые воды прорезали в его склонах бороздки и ложбины; они расходились от вершины холма к подножию, и сверху холм казался поделенным на дольки.
С вертолета сбросили трап, и Травин спустился по нему. Держась за перекладинку, он осторожно ступил на грунт: ноги слегка увязали, как в обыкновенной сырой глине. Никаких признаков жизни Травину обнаружить не удалось, но на всякий случай он взял пробу грунта.
Равнина постепенно понижалась в одном направлении, и астронавты напряженно всматривались вперед, надеясь увидеть океан.
— Прямо по курсу, вон за теми бурыми холмами… — начал Мачук.
— Море! — крикнул Виктор, но теперь уже и все остальные видели светлое ровное поле, расстилавшееся впереди.
Через несколько минут вертолет миновал последнюю гряду холмов, очень похожих на самые обыкновенные земные дюны, и полетел над морем. Ветра не было, но к берегу подходили невысокие волны и опрокидывались на песок…
— Неужели оно мертвое? — с тоской спрашивал Виктор. — Давайте спустимся и проверим!
— Нет, сначала нужно установить, не протекают ли поблизости реки, — сказал Батыгин. — Заберитесь повыше, Мачук.
Вертолет пошел вверх. Приборы показывали высоту: двести метров, пятьсот, километр, полтора километра…
— Вулкан! — крикнул Виктор. — Смотрите, вулкан!
Все прильнули к окошкам и увидели далеко на юге, среди невысоких гор, почти геометрически правильный конус с усеченной вершиной. Темный столб дыма упирался в низкое небо, и облака над вулканом казались темными, словно прокоптились на дыму.
— Вулкан… А ведь их, наверное, немало на Венере. Планета молодая, и тектоническая деятельность должна протекать активно, — сказал Свирилин. — И землетрясения тут, конечно, не редки.
— В общем, первозданная картинка, — заключил Травин.
— Точнее — один из первых дней творения, — поправил Батыгин, и все улыбнулись. — А вон и река — к северу от нас.
Действительно, светлая изогнутая линия делила там надвое бурое пространство. Вертолет, не снижаясь, полетел туда.
— А море какое — без конца и без края, — вздохнул почему-то Виктор.
— Океан, наверное.
— Да, скорее всего — океан…
А Батыгин думал о другом.
— Забавно получается, — сказал он. — Мы, астрогеографы, объединяем в своей работе и далекое прошлое и сегодняшний день географии: вновь мы — описатели неведомых материков и океанов, и в то же время — преобразователи!.. Я уж не говорю о том, что как исследователи, натуралисты мы должны познать природные условия планеты!
… Река впадала в море, не разбиваясь на рукава, единым руслом, и вертолет опустился на ее левом берегу. Все вышли из него. Совсем рядом с глухим шумом накатывались на берег волны. А река была широка — никак не меньше двухсот метров!
Батыгин подошел к самой воде. Он чувствовал себя необычайно легким и свободным — словно мог оттолкнуться и полететь над волнами. На душе было так радостно и восторженно, что утрачивалось ощущение реальности, все виделось как бы сквозь дымку — прозрачную, но скрадывающую резкие линии. Батыгин пригляделся к своим товарищам и заметил, что они тоже возбуждены, взвинчены; только астроботаник Громов отчего-то помрачнел и насупился.
— Прекрасно, — сказал Батыгин, делая широкий жест. — Лучшего места для города не найдешь. Тут у вас будет и морской и речной порт. Организуете перевалку грузов с речных судов на морские…
Никто не улыбнулся. Как ни фантастично это звучало, но они прилетели на Венеру для того, чтобы стало именно так, — чтобы здесь, в устье реки, был основан город, а океанские пароходы уходили от его причалов в затянутые пасмурью дали, к причалам других портов.
— Берега придется облицевать, — решил Виктор; глаза его сияли, щеки горели. — Гранитом или даже мрамором.
— Мрамором красивее, — сказал Денни Уилкинс; он держался ровнее, спокойнее других.
— Конечно красивее, — согласился Виктор.
— Кто ж это мрамором берега облицовывает? — удивился Травин. — Вот чудаки!
— Ну ладно, гранитом, — уступил Виктор. — А пока нужно отметить это место, вогнать первый кол в землю!
Виктор оглянулся, ища какую-нибудь палку, и тут же расхохотался — нет, на Венере палку не найдешь! И все тоже стали хохотать — бурно, захлебываясь; лишь Громов по-прежнему мрачно озирался вокруг.
Взяв в вертолете два алюминиевых шеста, Виктор вогнал их в грунт и, скрестив, связал веревкой.
— Ну вот, — сказал он с облегчением, как будто все самое трудное уже сделано. — Теперь давайте купаться в море. Такая теплынь!
Предложение с радостью подхватили, и все, кроме Батыгина и хмурого Громова, бросились в волны. Батыгин, оставшись на берегу, наблюдал за купальщиками, подбадривал их возгласами, шутил. Но потом пришло иное ощущение: странно и даже неприятно было видеть, как барахтаются в мертвом море крепкие молодые тела… Батыгин подумал об этом и вдруг понял, что их восторженное состояние, чувство отрешенности — следствие тех причин, о которых предупреждал психиатр Нилин, что только этим можно объяснить безумную выходку — купание в неведомом, совершенно неисследованном море…