В боевых порядках, с мечами наизготовку они достигли дверей.
Двери были не заперты. Когда Норге повернул ручку, дверь открылась внутрь, во тьму. Смотритель и его люди вошли в дом.
Териза осматривала края долины. По непонятной причине она ожидала увидеть здесь людей; кадуольцев с оружием в руках; армию, готовую окружить силы Орисона и Аленда. Эсмерель был ловушкой. Нет, чепуха. Всего несколько дней назад она была здесь пленницей. Здесь располагались рабочие помещения Мастера Эремиса, его печи и приспособления для отливки стекла. Здесь он беседовал с верховным королем Фесттеном. Почему же он сдал свое родовое гнездо врагу?
Ну конечно. Все ясно. Но где он?
Что пошло не так?
Внезапно Смотритель вернулся.
Надвигающийся мрак — и то, что Норге отделяло от нее несколько десятков ярдов, — помешали Теризе рассмотреть его внимательнее. Ей показалось, что он стал белым как простыня. Руки Норге безвольно свисали вдоль тела, а двигался он так, словно нес на груди что—то хрупкое.
— Милорд Тор… — его голос дрогнул.
Глядя на портик, на дверь и на Норге, Тор спросил:
— Опасности нет?
Норге покачал головой, кивнул. Его губы снова пришли в движение.
— Вам нужно увидеть самому. Они все здесь.
Нет, подумала Териза, не нужно идти туда, это слишком опасно. Но Джерадин спрыгнул с лошади и рванулся вперед…
Смотритель остановил его, заставляя подождать. Тор посмотрел на небо.
— Правда в том, — пробасил он, — что три дня в седле не слишком благоприятно сказались намоем самочувствии.
— Упрямая решимость, которая привела его сюда, казалось, начала таять. — Боюсь, что, стоит мне спешиться, и я уже никогда больше не смогу забраться на лошадь.
В глазах принца Крагена загорелся мрачный огонь:
— Я пойду, милорд Тор.
Тор провел ладонью по лицу. Кожа его щек слегка обвисла, придавая лицу сходство с черепом, несмотря на жир.
— Мы все пойдем, милорд принц, — вздохнул он.
Нет, подумала Териза, близкая к панике, это ловушка. Эремис здесь, он убил людей Норге. Однако то, что она чувствовала, не походило на панику. Вместо того чтобы закричать при виде бледности Норге, его растерянности, она пришпорила лошадь и поехала следом за Джерадином.
— Найл, — прошептал он торопливо, когда она подъехала, единственное объяснение, в каком она нуждалась.
Несмотря на свой вес, Тор перекинул ногу через седло и сполз на землю. На мгновение он замер, словно способность держаться на ногах исчезла. Но он собрался с силами и медленно пошел вперед.
С принцем Крагеном, полудюжиной алендских солдат, Мастером Барсонажем и Рибальдом Тор зашел в Эсмерель.
Териза не ошиблась насчет Норге; его лицо стало землисто—бледным. Он ничего не говорил, не пытался ничего объяснять. Когда Тор и принц Краген приблизились, он неловко повернулся и снова вошел в особняк.
Они все здесь.
Держа Джерадина за руку, чтобы чувствовать себя увереннее — и удержать его от каких—нибудь выходок—Териза следом за лордом и принцем вошла в Эсмерель. Внутри запах крови и разложения стал намного сильнее. Намного хуже.
Но Териза не упала в обморок. Заставив взять себя в руки, она пошла вперед.
Холл был пуст, там были лишь люди Норге и сам Смотритель.
Они стояли вдоль стен, бледные и мрачные, словно отражение чувств своего командира. Больше никого—непонятно, кто нес ответственность за ущерб, причиненный подковами сапог и грязью некогда великолепному полу.
Тор в отчаянии направился к ближайшей по коридору двери.
— Пусто, — прохрипел Норге, останавливая его. — Такая же грязь, как здесь. — Он показал на пол. — И кровь. Здесь была битва. Но никого не осталось.
— Так и было, — выдохнул Джерадин, — в изображении, которое я создал.
Мастер Барсонаж кивнул, подтверждая:
— Я тоже видел…
— Что вы хотите мне показать? — спросил Тор у Смотрителя Норге.
Смотритель указал на широкую лестницу, ведущую вниз. Его рука дрожала, пока он не завел ее за спину.
— Подвалы! — Джерадин выругался.
Норге и Тор, принц Краген и Мастер Барсонаж, Териза и Джерадин последовали вдоль цепочки солдат к лестнице.
Ее заливал свет: люди Смотрителя зажгли лампы вдоль стен. Сверху все ступени были хорошо видны до самого низа, до сложного подземного комплекса Эсмереля.
Лестницы были не лучше пола: грязные, запачканные, местами слегка поврежденные. Снизу шел смрад смерти, густой, почти осязаемый.
По обеим сторонам коридора внизу лестницы штабелями, словно поленья, были сложены трупы.
Под засохшей кровью, несмотря на огромные зияющие раны, на телах и доспехах сохранились знаки различия людей Пердона.
Забыв об осторожности — забыв о благоразумии, — Джерадин помчался по ступенькам, перепрыгивая через три за раз. Мечась по этой покойницкой, он торопился найти своего брата.
Териза и Рибальд поспешили за ним, следом — принц Краген.
Люди Норге в подвалах зажигали новые лампы, открывали новые комнаты в поисках жизни. Большинство их хоть и с трудом, но боролись с тошнотой, однако нескольких вырвало, что не сильно изменило общий беспорядок вокруг. Везде шмыгали крысы, до того занятые пиршеством, что почти не замечали света и ног. Едва достигнув подножия лестницы, Териза заметила, что один штабель трупов состоял не из солдат. Эти люди больше походили на слуг — мужчин, женщин и детей, служивших в Эсмереле. Стараясь догнать Джерадина, она поспешила вперед.
Трупы были повсюду, в великом множестве. Верховный король Фесттен в буквально смысле уничтожал воинов Пердона и снес всех мертвых сюда. И оставил гнить там, где защитники Морданта могли найти их. — Найл!
Крик Джерадина замер в коридорах, заполненных плотью, червями и гниением, не породив эха.
Подвалы особняка оказались намного обширнее, чем она могла предполагать. Одно помещение, очевидно, служило библиотекой — но все книги исчезли. Одну из комнат, вероятно, когда—то украшали предметы искусства — но все картины и скульптуры тоже исчезли. Здесь были рабочие помещения без инструментов, кухни без единой кастрюли. Люди, побывавшие в Эсмереле, разорили особняк подчистую и забрали все ценное.
Впереди Джерадин остановился перед закрытой дверью. — А что там?
— Винный погреб, — ответил стражник таким голосом, словно только—только перестал блевать. — Здесь нет никаких ламп, и мы не стали проверять. Там вроде бы пусто.
Никаких ламп, подумала Териза. Логично. Вино должно храниться в холоде. Лампы выделяют тепло. Джерадин резко распахнул тяжелую дверь. Двигаясь позади Теризы, принц Краген скомандовал: — Принесите свет.
И вслед за Теризой и Рибальдом зашел в погреб. Воздух здесь был более холодным — намного холоднее и потому не столь ядовитым. В этом неестественном холоде никто не удивился бы, если бы температура здесь была ниже нуля. Териза не сомневалась, что Эремис не оставил здесь ни капли вина.
Пользуясь светом, падающим из коридора, Джерадин принялся сновать вокруг винных бочек. Появились солдаты с лампами; они вошли в погреб. Увидев, что Эремис оставил здесь, Териза замерла, решая, стоит ли идти дальше.
В погребе, лучше сохранившиеся в холоде, лежали еще тела. Судя по знакам на одежде, это были военачальники Пердона. Но они были не просто сложены в штабеля. Нет, этим телам придали гротескные оскорбительные позы, словно смерть застала их за дьявольским танцем. Они будто бы онанировали, развратничали друг с другом, предавались самым невероятным извращениям. Зыбкий свет ламп создавал впечатление, что они еще живы и в последний раз испытывают наслаждение или боль.
На столе посреди погреба лежал сам Пердон.
Териза узнала его лысый череп, рыжие густые брови, пышные усы, густо волосатые уши; узнала ярость, застывшую в остекленелых неподвижных глазах. Было невозможно не узнать человека, который когда—то помог принцу Крагену и Артагелю спасти ее от Гарта.
Но увидев, как именно он погиб, она едва не лишилась чувств.
Его конечности и торс были покрыты ранами, но ни одна из них не послужила причиной его смерти. Нет, благородная смерть в битве, как видно, не годилась для врага Кадуола, человека, который сражался против верховного короля Фесттена всю свою жизнь. Пердон был убит штопором, загнанным ему между зубов и пригвоздившим его к деревянному столу. Так он и лежал, пока не захлебнулся собственной кровью.