Были ещё и те, кому просто некуда было идти. Освобождённые рабы. Многие из этих мужчин попадали в рабство, когда их продавали собственные жёны. Ещё больше становились рабами, если выживали во время разбойничьих набегов.
С этой напастью боролись ещё со времён прабабушки. Даже такие слова, как "рабство", "бордель", "продажа живого товара" вызывали у неё удушье и неконтролируемые всплески ярости. Говорят, однажды, во время визита к дроу, кто-то из их знати, женщин разумеется, пригласил ее на развлекательную программу. С укладом дроу и их привычками это была катастрофа. С тех пор, при прибытии ко двору дроу любого Ланграна, начинает действовать особый протокол. Потому что заново отстраивать полдворца, да ещё и в условиях пещер, больше никто не хотел.
И вот теперь, впервые за всю историю рода, я должна оказаться там, ходить среди этих мужчин и всматриваться в них, пытаясь понять, нужна ли я? Подойду ли? Словно... Словно пытаюсь саму себя сбыть, как залежалый товар! Словно последний шанс сбагрить с рук. Вот или сегодня продам, или завтра выброшу!
Я не понимаю, что хорошего может быть в этом отборе. Мало того, что мужчины там собираются по принципу "хоть бы кто", потому что иначе вообще никого. Так ещё и ты сама должна навязываться!
Девушки, прибывающие на отбор, использовали это время не только, чтобы выбрать мужей, но и чтобы продемонстрировать достаток рода и отдохнуть, развлекаясь самыми возможными способами. А я считала эту процедуру просто унизительной! Хуже было бы, если только нацепить на шею табличку со словами "хочу замуж, возьмите хоть кто-нибудь" и бегать за каждым мимо проходящим мужчиной. Ужас какой-то!
Я с тоской оглядела несколько сундуков, что доставят в шатры с родовыми гербами, которые уже наверняка поставили недалеко от "круга выбора". На самом деле там большая площадь, на которой мужчины находятся в ожидании того, как их выберут. И можно выбрать в первый день и забрать мужчину с собой. Но жить все эти десять дней все равно придется именно в долине Отбора.
Вот этот факт очень злил моего отца. Одна, без присмотра, далеко от дома, и вообще, как-то слишком рано я выросла. Поэтому на отбор я отправляюсь с элитным отрядом воинов Грозового клана. И под личную ответственность дяди Норда, главы клана. Может и смешна кому-то такая озабоченность отца, но я-то помню, как он чуть с ума не сходил, когда у меня проявилась способность перемещаться порталами. Пока я смогла это контролировать...
Так уж вышло, что, не смотря на многочисленных родственников, родных братьев или сестер у меня не было. Во время первой маминой беременности несколько разбойничьих шаек объединились и необоснованно поверив в себя, напали на наших ближайших соседей, северный нагаат. Отец, естественно, повел отряды наших воинов на подмогу друзьям и союзникам. А через несколько дней прибыл запыленный гонец с сообщением, что отряд попал в засаду и перебит.
От страха за отца у мамы начались преждевременные роды. Бабушка Лолиара говорила, что мою маму спасло только то, что моя сила проснулась в момент моего рождения. То ли кровь многочисленных предков оборотней сыграла свою роль, то ли моя магия приняла самый сильный из возможных источников пробуждения, ведь Луна тогда была в самом пике своих сил, но родилась я напитавшаяся её светом и силой. Собственно, именно поэтому я и получила свое имя. В легендах и сказках, что во множестве рассказывала своим детям и внукам Марина Лангран, именно так обращались к светлой, полной сил Луне.
Ворвавшийся в комнату отец, чуть не поседел, увидев маму, и не знал за кого хвататься, за измученную ранними родами жену, или недоношенную дочь с проснувшимся даром. Успокаивая маму, отец говорил, что я чудесная и самый красивый ребёнок на свете. Хоть они и думали, что я такой и останусь, со светящейся белой кожей, белыми волосами и почти бесцветными глазами, но за то цепляющей силой любого, кто приближался к люльке. И только через несколько месяцев, когда проявившийся дар успокоился, родители обнаружили, что я похожа на маму, бабушку, прабабушку... В общем, обладаю всем набором фамильных черт, положенных урождённой Лангран и наследнице престола Грозового перевала.
С возрастом, я научилась применять силу, оставаясь собой. Но получалось это только когда требовалось небольшое усилие, а я оставалась спокойной. Но стоило мне разволноваться, или щедро черпнуть силы, и я опять выцветала. Даже мои пауки, которых я неожиданно начала призывать лет в пять, чем вызвала умиление всего совета старейших матерей дроу полным составом, и те были белыми и отсвечивали морским перламутром.