Отрицательно мотаю головой и несколько раз трогаю себя пальцами по горлу.
— Вот как… — Хелона хмурится, тут же наводя светом мне на шею, а потом чуть вздрагивает. — Какое варварство… — Шепчет она, глядя мне в глаза уже с каким-то неверием. — Связки словно вырваны с корнем… Я слышала, что на Архаире предусмотрено такое наказание за особо тяжкие преступления, но никогда не могла предположить, что увижу сама… За что тебя так?
Я только туплю глаза в пол и поджимаю губы.
Еще какое-то время она изучает меня с медицинским интересом, а потом берет себя в руки, отстраняясь и мотая головой:
— Прошу прощения, я не хотела быть бестактной. Как я и сказала, — она отходит, беря шприц и наполняя его какой-то жидкостью. — Я врач на судне «Черная бездна» и занимаюсь исключительно алиядами. Спросишь много ли их тут у нас? — она усмехается, протирая кожу на вене спиртом, а мое лицо остается каменным. — Всего одна. Ну, теперь две, с тобой. Не бойся, это всего лишь комплекс витаминов, — в ответ на мой напряженный взгляд. — Я уже изучила реакции Азалии, так что тебе повезло. Я точно знаю, что нужно вашей расе… — Эй, ты чего?
Я вздрагиваю так сильно, что Хелона едва ли не промахивается мимо вены.
— Иголок боишься? Не переживай, у меня легкая рука.
Я киваю, но дрожь во мне вовсе не от страха перед уколом.
— Тебе наверное странно, что я опознала расу под всем этим слоем… Пыли, — она подбирает слова, оглядывая меня, — поняла, что ты алияда? А мне об этом генерал Берая сказал. — и я вновь впиваюсь в нее безумным взглядом, чувствуя, как возвращается ужас, струящийся по венам, а давление вновь подскакивает до невероятных величин. — Позвал, говорит, иди проверь новую рабыню. Понял по волосам, похоже, — усмехается она, — хоть они и изрядно… Потрепаны. Эмир, наверное, думает, что невесте теперь не так одиноко здесь будет. Азалия наверняка по родине скучает, а ты будешь напоминать ей об отчем доме. Как он о ней заботится, мама дорогая! Мне б такого мужика, чтоб носился со мной по галактике, не желая расставаться…
Она все говорит и говорит, а я мечтаю только заткнуть уши и сдохнуть. Прямо сейчас. На этом месте. Сердце переполнено такой болью и ненавистью, что я ожидаю, что вот-вот взорвусь, забрызгав стены собственной кровью.
Я думала, что пережила всё. Я думала, что больше никогда не испытаю такую боль, как несколько дней назад. Но она возродилась вновь сейчас, вспыхнув с неистовой силой.
Меня жгло и опаляло, как только я представляла их вместе, и от того хотелось рыдать в голос и рвать на себе волосы.
— Пульс подскочил, — Хмурится Хелона. — Послушай, волноваться не стоит. Сейчас ты примешь душ, а потом я расскажу тебе, как у нас все устроено. Давай же, этот слой вековой пыли пора снять с себя, — девушка усмехается.
Она заводит меня в соседнюю дверь, следя за тем, как я раздеваюсь, а затем берет мое истерзанное платье, засовывая его в какой-то ящик в стене.
— Утилизация, — поясняет Хелона. — Это тебе больше не понадобится. Принимай душ, а я принесу тебе униформу.
Она покидает меня, а я внимательно оглядываю странный аппарат. Приходится наугад нажать кнопку, после чего, меня со всех сторон начинают поливать маленькие струйки воды. Это оказывается невероятно приятно.
Нажимаю другую кнопку, и сверху на меня ложится мягкая пена, а я начинаю остервенело тереть кожу и волосы, мечтая навсегда смыть гнилостный запах Колдора и невольничьего рынка.
После душа, пахнущая цветами и свежестью, а отираюсь полотенцем, видя костюм, который Хелона успела оставить для меня, пока я бесконечно долго пыталась смыть с себя воспоминания.
Ткань идеально обтягивает тело, наподобие водолазного костюма, которые я видела на Архаире. С той лишь разницей, что часть моего тела на боках и груди обтянула сеткой, открывая кожу.
Мне, привыкшей к платьям в пол — обязательному дресс-коду женщин-алияд, немного неуютно. Все слишком открыто. Каждая черточка моего тела обтянута и явлена миру. Ткань облегает, как вторая кожа.
На ноги я надеваю обувь из синтетического, почти невесомого материала. И обувь мне как раз нравится, потому что по ощущениям я и вовсе хожу босиком, с той лишь разницей, что не чувствую неровностей поверхности пола.
— Уже оделась? — удивляется Хелона. — Я думала, мы вначале подлечим твои раны.
Она, не принимая во внимание мое сопротивление, снимает один ботинок, и тут же замирает на месте: