Ты слышишь это, Реймут? Вернув тебе твою жизнь, Кел вернул мне силы. Еще ребенком я знала — ты боишься моего волшебства. Оно давалось мне так легко. Ты была великой колдуньей, но тебе приходилось потеть, произнося все эти глупые заклинания над зельями, книгами или талисманами. Неужели ты думала, что я не понимаю, как ты завидовала мне? Вот почему ты избегала меня, но зато баловала брата. Ты настраивала его против меня, матушка. В его смерти ты виновата не меньше, чем я. — Стужа подняла обе руки, маленькие разряды молний обвились вокруг них, потрескивая. — Ты была права, Реймут, когда боялась меня. У тебя так никогда не получалось!
Она хлопнула руками. Оглушительный гром расколол ночь. Единственная молния фиолетово сверкнула, устремившись вниз из туч. Все старания Кела, его хитрые заговоры оказались никчемными. Ворота взорвались и раскрылись, остались дымиться только оплавленные петли.
Статуя ворона над разрушенными воротами закачалась и опрокинулась вниз. С громким треском она ударилась о землю, голова птицы укатилась на несколько шагов от туловища.
Стужа удержалась от проклятий. Поколения сменяли друг друга, а ворон — символ ее рода — все сидел над входом в крепость. Теперь он, разбитый, в качестве символа больше подходил для их семьи. Она отвернулась от него и остановила взгляд на трех силуэтах во внутреннем дворе.
Она направила Ашура мимо разрушенного тотема. Терлик даже не взглянул на нее. Вокруг него тускло мерцало колдовское облако. В одной руке он держал изумруд, Глаз Скраал. Казалось, все внимание его приковано к камню. В другой руке у него была незажженная Лампа Нугарила.
Расплавленное золото было разлито на земле в форме круга, в самом центре его стояла Реймут. Символы и знаки внутри круга были тоже из золота. Когда Стужа въехала через ворота, мать обернулась — отчаяние и гнев отразились на ее лице.
— Убирайся! — зло выкрикнула она и подняла руки, словно угрожая. — Ты не можешь нам помешать, только не сейчас!
Ее слов почти не было слышно из-за ветра, со свистом носившегося по двору. Он загасил факел в руках Кела, как раз когда тот наклонился вперед, собираясь зажечь Лампу Нугарила. Темные волосы развевались вокруг его лица. Он отшвырнул в сторону ставший ненужным факел и уставился на мать, зловеще сверкая молниями, отражавшимися в глазах. Голос его перекрыл шум бури.
— Заткнись, бабушка! — орал он на Реймут. — Прекрати махать руками, как дура. — Он отошел от круга и усмехнулся в сторону Стужи: — Я сам разберусь с этой сукой.
Стужа остановила Ашура и презрительно посмотрела на сына. Простое движение ее колен — и единорог пронзит его насквозь. Все закончится так быстро.
Но это было бы слишком легко.
Она указала на Терлика. Роларофец оставался безучастным ко всему, что произошло. Его беспомощный вид еще больше разозлил ее.
— Освободи его, Кел. — Голос прозвучал тихо, перекатываясь в горле, но она знала — он слышит. — Или, клянусь богами Озера Тартар, я сварю тебя заживо.
Глава 19
Кел сжал кулаки, прижав их к бокам.
— Терлик теперь мой, Самидар, — вызывающе бросил он. — Пока ты пыталась настроить бабушку против меня, я заманил его в лес и наложил на него свой знак! — Его черты исказились, стали отталкивающими. Это не сын противостоял ей сейчас, а совершенно незнакомый ей человек. — Ты старалась отнять у меня Реймут, вместо этого я отнял у тебя любовника.
Его рука скользнула за пазуху, под тунику. Стужа не знала, что он там прячет, и не стала выяснять. Хватит с нее его фокусов. Лишь усилием мысли она получила ветер и направила его на сына. Ветер отбросил его назад, он упал наземь, беспомощно задыхаясь и барахтаясь в грязи. Попытался встать, но ветер не давал ему сделать это, прижимая к земле.
— Ты уже много злодеяний совершил, Кел, — с горечью сказала она. — Если не освободишь — я все равно вырву его у тебя.
Раздался голос, перекрывая шум ветра.
— А как же я, доченька? — позвала Реймут. — У тебя достаточно сил, чтобы вырвать его у меня?
Прежде чем Стужа успела, что-либо предпринять, собственный ветер обернулся против нее самой, невидимой рукой смахнув ее со спины Ашура. Под неослабевающим напором она покатилась на землю, беспомощно кувыркаясь, словно игрушка.
Реймут пронзительно захохотала, и буря утратила свою направленность. Тяжело дыша, выбившись из сил, Стужа подняла голову и увидела, как Кел схватил один из камней, которыми был вымощен двор, и швырнул его в свою бабку.
— Говорил я тебе, не вмешивайся! — Кел потряс кулаком, когда Реймут увернулась от второго булыжника.
Стужа встала на ноги. Ей было почти жаль свою мать. Реймут слепа, она не придает значения безумию Кела, видит в нем лишь замену сына, которого когда-то потеряла, и связывает с внуком надежды на будущее своего рода. Даже теперь она не имеет истинного представления о помешательстве Кела. На лице ее отражается лишь обида и непонимание, почему он отказывается от помощи, и Стуже показалось, что Реймут так же безумна, как и ее внук.
Хотя какое ей теперь до этого дело. Сейчас Стужу больше всего беспокоил Терлик. Он совершенно неподвижен, безучастен, словно мертвец, которого поставили на ноги. Она вспомнила о трупах, с которыми дралась на кладбище, Кел поднял их из могил своим колдовством. Вот и Терлик теперь стал узником подобного колдовского заклятия, и будь проклята ее душа, если она уступит его Келу!
Она взмахнула рукой, и волшебные силы стали рваться наружу, чтобы действовать по ее воле. Вокруг Кела со всех сторон с земли поднялись булыжники, выстилавшие двор, и стали его избивать. Он вскрикнул от боли и неожиданности и закрыл руками лицо, защищаясь. Раздался громкий треск, слышимый сквозь бушующий ветер, и Кел пронзительно завопил. Он схватился за бока и опустился на колени.
Кровь текла у него из носа, из ран на лбу и разбитых губ. Один глаз опух и почти закрылся. Опираясь на руку, он бросил на нее взгляд, полный ненависти. Но избиение продолжалось. Один булыжник ударил его по спине, другой по щеке. Десятки камней и обломков вращались вокруг в неумолимом круговороте, медленно забивая его до смерти.
По спине Стужи пробежал холод, заставивший содрогнуться так, как никогда в жизни, внутренности выворачивало наружу. Она убивала своего сына, единственного ребенка, в котором текла кровь Кимона. Она подарила ему жизнь и вот теперь забирала ее обратно. Ее трясло, непрошеные слезы навернулись на глаза и ручьями потекли по лицу. Но она не сдавалась, и ее магическая сила продолжала свою страшную работу.
Вдруг она услышала монотонное бормотание. Оно становилось все громче и мощнее. Краем глаза Стужа увидела, что Реймут простерла руки. Кружившиеся вокруг Кела камни замедлили свое движение и стали падать на землю, и Стужа почувствовала, как колдовская сила матери острым лезвием оборвала ее собственную.
— Я не дам тебе расправиться с ним! — гневно крикнула Реймут. — Я тебе говорила! Я предупреждала тебя!
На этот раз Кел не возражал против ее помощи. Он лежал, не в силах подняться, все лицо его было в крови и грязи. Воспользовавшись тем, что его бабка отвлекла внимание Стужи, он полез за пазуху под, тунику и вытащил руку, стиснутую в кулак. Кровавый огонь заиграл между его пальцев. Он указал кулаком на Терлика и пронзительно закричал: