– Ты очень догадлива.
Рита не смотрит на Маню и выключает компьютер.
– У меня начинается мигрень. Я в ближайшие два дня не работник. Все! Ухожу. Таблетку только выпью.
Она выдвигает ящик и достает упаковку обезболивающих.
Маня замечает, что вид у Кашиной и впрямь довольно болезненный. Под глазами залегают темные круги, в лице – ни кровинки.
– Маня, Рита, как вы можете?! В такой час?! – скорбно вопрошает Утка.
В эту минуту в бухгалтерию влетает перевозбужденная Блинова.
– Что?! – кидаются к ней все.
– Полный абзац! Генеральный в больнице с подозрением на инсульт, Люсечка то бегает по потолку, то сидит на стуле в полной несознанке и соплях. Сегодня у них с раннего утра тоже были обыски… По всему лавочка-то наша приказывает долго жить. С чем я вас и поздравляю!
Блинова, отдуваясь, валится на свой стул.
Рита, бледнея еще больше, сжимает губы и, накинув пальто, молча выходит из бухгалтерии. Наталья Петровна с недоумением смотрит на хлопнувшую дверь.
– А эта что? Уже уволилась? Как там твое любимое слово, Лена, все время забываю?
– Превентивно, Ната. Превентивно. Это значит – упреждая. Но нельзя уволиться превентивно… Или можно? О Господи, о чем я?! При чем тут слова? Ната?!
– Вот что я вам скажу, подруги!
Блинова понижает голос, с опаской оглядываясь по сторонам.
– В этой опасной ситуации политика наша может быть только одна: хата – с краю. Понятно тебе, Голубцова?! Мы к делишкам начальства отношения не имели, ничего не слышали, ничего не знаем. И точка!
– Так мы и в самом деле ничегошеньки! – шепчет Утинская.
Маня понуро кивает:
– Да, я ума не приложу, что может быть в нашем болоте не так.
– Болото-то болото, а выручки растут, как на дрожжах. Отдел оргтехники открыли? Сувенирку расширили в три раза! Я на этом сижу – знаю про каждый рубль дохода с копеечки.
Глаза Блиновой сверкают то ли праведным гневом, то ли неприкрытой завистью.
– Мне вон Люсечка рассказала, как генеральный месяц назад хвастал перед каким-то тузом, что нам в России сам черт не конкурент. Дохвастался!
Наталья Петровна по излюбленной привычке бухает кулаком по столу.
Утка всплескивает руками:
– О господи! Разве можно так неосмотрительно бросаться провокационными фразами в сторону демонических сущностей. Этого космос не проща…
– Помолчи ты, наконец, со своим космосом! – замахивается на нее Блинова.
– Короче, девки, туфта это все, а не проверка. Кто-то натравливает на нашу контору прикормленных следователей.
– Рейдерский захват? – догадывается Маня.
– Вот-вот, все умных слов понахватались. А по мне, что один генеральный, что другой – все одним миром мазаны, деляги! И всем им нужны простые работяги вроде нас с вами. Так что пережидаем бурю тихо.
Блинова хватает пластиковую папку и начинает ею обмахиваться.
– Постойте, то есть нашего Полкана могут за просто так, за честные глаза упечь в каталажку?
Манин возмущенный вопрос Блинова оставляет без ответа. Утка же философски замечает:
– Чужая душа – потемки. Что мы, в сущности, знаем об уважаемом Павле Ивановиче? Что он прекрасный главбух?
– Именно, – поддакивает Блинова. – Ничегошеньки мы не знаем. Как он там денежки прокручивал и в какие игры с генеральным играл. Не будь наивной, Мария!
– Конечно, это очень удобная позиция. Очень. – Голубцова садится за свой компьютер. Спиной к бабулькам.
Глава вторая
Маргарите с третьей попытки удается вставить ключ зажигания в замок. Руки ее дрожат. Озноб сменяется жаром, и обезболивающее ничуть не помогает: голова будто наполняется клубком змей, жалящих надбровья, виски, глаза. Рита откидывается на спинку.
«Неужели я смогу это пережить?.. Да, смогу. Должна ради Ники. Ради нашего будущего. Кто бы на моем месте поступил иначе?! Кто?! Утка с Блиновой? Впрочем, разве они мне судьи?! Что они знают, что видели в этой жизни, кроме калькуляторов, бабьих сплетен, беззлобного понукания мужей? И Манька моя поймет, если узнает… А впрочем, нет… Даже она, святая простота, не примет этой лжи. Она тем более не простит…»
Рита растирает по щекам слезы и выхватывает из сумки мобильник, вызывает ненавистного абонента. На том конце трубку берут после первого звонка.
– Ты доволен?! Счастлив?! – яростно выкрикивает Рита.