Еще крик, ужаснее, чем раньше, и Калвин увидела, что один из белых силуэтов в дальнем конце галереи поднялся над остальными. Одна из сестер сошла с ума от смятения и ужаса и забралась на низкую стену. Она долгий миг висела там, бледный силуэт среди теней и снега. А потом упала.
Калвин услышала, как Дэрроу рядом с ней быстро сменил песню, пытаясь удержать девушку в воздухе. Но времени не было. Она упала на камни, и Калвин не могла забыть тот звук. Повисла тишина.
Снег падал на темную неподвижную фигуру Самиса, он все еще держал руки поднятыми. Он был как ворон с расправленными крыльями, черный силуэт на белом снегу, его голова была слишком большой для его тела. Он был спиной к ней, она не видела его лица. Кто-то закричал в галерее.
Раздался жуткий звук, которому она была рада — стон боли упавшей девушки.
— Она жива! Слава Тарис! — Урска прошла мимо Калвин по снегу во дворе, опустилась рядом с белым силуэтом. Какой бы ни была опасность, Урска не даст ничему помешать ей помочь раненому.
Голос Тамен прозвенел в жуткой тишине.
— Тот, кого ты ищешь, в лазарете. Забери его, делай, что хочешь, но оставь нас!
Калвин охнула. Марна закричала:
— Тамен, нет! — но ее голос был слабым и хрупким.
Самис опустил руки, кроваво-красный свет мелькнул на камне на его руке.
— Покажи мне место, — голос был низким и сильным, казалось, из этого горла не могло прозвучать то пронзительное пение. Может, Дэрроу был прав, и он мог овладеть всеми чарами.
Тамен выпрямилась, высокая, ее лицо было бледным во тьме ее плаща и теней. Она тихо сказала:
— Я отведу тебя туда, — и пошла во тьму.
Калвин повернулась. Дэрроу прислонялся к стене. Она сжала его руку.
— Быстрее, идем со мной! — она все еще надеялась на выход. Дэрроу схватил костыль и пошел за ней мимо сараев и загонов зверей, стараясь хромать быстро во тьме. Они добрались до сада, и он сказал:
— Без толку. Он должен знать, что я был во дворе.
— Но он не знает, где ты сейчас…
— Он найдет меня всюду. И будет хуже тебе, если он узнает, что ты помогла мне. Возвращайся.
Калвин не отступала. Яблони были кривыми силуэтами у серебряной травы, впереди она видела ульи, спящие у реки. Но Дэрроу замер.
— Вернись. Калвин, прошу! Я не хочу еще жизнь на моей совести.
— А я не хочу твою жизнь на своей.
Они смотрели друг на друга пять вдохов, и Калвин сказала:
— Я иду, — она пошла мимо ульев и по мосту, через миг услышала шорох сапог Дэрроу по камням. Он шел следом. Она была в лесу, когда поняла, что не стоит вести чужака по священной тропе, но потом вспомнила, что у Богини разные лица. Дэрроу, где бы ни родился, был одним из Ее детей.
— Слушай! — крикнул Дэрроу. Он был за ней, хромал с костылем.
Калвин замерла. От поселений доносился низкий гул.
— Что это?
— Самис, — сказал Дэрроу.
Калвин сбросила плащ и поднялась на ветки дерева. Она лазала сейчас реже, чем в детстве, но не растеряла сноровки, и лезть было просто. Она перебиралась с ветки на ветку, пока не увидела долину, поселения раскинулись в свете луны. Она замерла там, цепляясь за грубую кору. Было несложно понять, откуда шум — там, где был лазарет, осталась груда обломков и облако пыли. Все рухнуло с грохотом, рев разрушения разнесся по долине.
Через миг появились бегущие фигуры, народ Антариса спешил из деревень проверить шум. Она уже слышала крики ужаса среди леса, разносящие вести.
Она слезла. Дэрроу сказал:
— Лазарет?
Она кивнула.
— Наверное, думает, что убил тебя.
— Это большая удача, чем я заслуживаю. Наверное, он показывает сестрам, что может колдун Меритуроса, — Дэрроу был мрачным. Было нечего сказать. Она тихо взяла свой плащ, и они пошли.
Калвин казалось, что они шли ужасно медленно, половину ночи, пока не добрались до сияющей Стены. Она еще не видела ее в лунном свете, огромную и серебристо-белую Она ощущала холодок, на миг стало страшно.
Дэрроу тихо сказал:
— Ты запоешь чары?
— Я не могу одна.
— Калвин, я не могу пересечь Стену, как раньше. Нет сил. И если я снова поранюсь…
— И не нужно чарами. Есть другой путь, — похоже, идея была в ее голове с того дня, как они с Дэрроу поговорили в саду, но теперь она была уверена, будто призрак матери шептал ей на ухо: она знала, как Калида сделала это, все эти годы.