— Должен быть выход, — сказал Траут. — Нельзя поплыть к земле на лодке?
Дэрроу покачал головой.
— Мы слишком далеко от берега. Риск слишком велик.
— Но риск и в том, что мы будем плыть вечно!
— Богиня присмотрит за нами, — сказала Калвин.
— Ты и твоя богиня! Внимательно же она смотрит, — сказал Траут, — то буря, то переломы, то солдаты. И твой друг мертв.
Тонно встал и пошел проверить невод.
— Ты можешь молчать, если не можешь сказать ничего полезного? — прошипела Калвин.
— А ты — если не можешь сказать ничего умного?
— Тихо! — раздраженно поднял голову Дэрроу. — У нас хватает проблем без ваших ссор.
— Но вы с Тонно ссоритесь дольше нас, — едко сказала Калвин.
Траут в тот день начал продумывать прибор. Он взял еще одни линзы, вытащил их из оправы и закрепил по концам узкой трубки, которую прижал к глазу.
— Не такой сильный, как в моей мастерской, — сказал он, показывая Дэрроу, — но лучше простого глаза. Не моего глаза, — добавил он. — Мое зрение кошмарно. Но Калвин зоркая. Она с этим увидит сушу или корабль задолго до нас.
И Калвин весь день разглядывала горизонт, пока все не плыло перед глазами, и она боялась, что станет видеть плохо, как Траут. Но на третий день после создания трубки Траута, она кое-что заметила.
— Думаю… я вижу парус, — она опустила трубку и с сомнением посмотрела на север.
Тонно схватил трубку.
— Ты права, — сказал он через миг. — Квадратный парус… даже два.
— Два корабля?
— Нет, корабль с двумя мачтами. Большой. В Бухте Сарди корабли такой вес не выдержат. Этот плавает по океану, а не рыбачит.
— Меритурианский? — тихо сказал Дэрроу.
Тонно покачал головой.
— Непонятно. Но откуда еще он может быть?
— Торговец плывет в Геллан.
— Они нам помогут? — спросила Калвин.
— Если мы предложим ценное, то можно выпросить путь до ближайшего порта.
— Они могут забрать меня с собой, — сказал Траут, — доставить в Митатес.
— Они могут доставить тебя до Кельда, — сказал Тонно. — Меритурианские торговцы не поплывут в Бухту Сарди.
— Кельд — уже близко, — пылко сказал Траут.
Корабль долго не было видно.
— А если они не увидят нас? — почти в агонии спросила Калвин. — У них такой трубки нет, — казалось, другой корабль проплывет мимо, не заметив их. Но белые паруса вскоре стало видно на горизонте.
— Они видят нас, — сказал Дэрроу. — Они сменили курс.
— Меритурианский, — Тонно хлопнул по борту. — Это точно. Смотри на форму.
Калвин видела высокие палубы другого корабля, различила фигурки экипажа на канатах.
— Торговец с грузом, серебром, золотом и железом из шахт Гил и Фейн, — сказал Дэрроу. — Они возьмут зерно в Геллане и поплывут обратно.
Траут махал широко руками.
— Они видят меня! Они машут!
— Откуда нам знать, что нам помогут? — теперь Калвин ощутила сомнения. — Откуда нам знать, что им можно доверять?
— В море иначе, девчонка, — Тонно хмуро посмотрел на нее. — Моряки помогают друг другу.
— За цену, — сказал Дэрроу. — За цену.
Большой корабль доплыл до них и возвышался. Экипаж был в коротких поношенных штанах, босой, на них были полосатые береты разного цвета. Их кожа была загорелой, а волосы из-под беретов торчали сухие и соломенные, обесцвеченные солнцем.
— Не меритурианцы, — тихо сказал Дэрроу рядом с Калвин. — Дорианцы. Корабль меритуарианский, а экипаж из Дорьюса.
— Они опускают лодку! — Траут прыгал от радости.
Шестеро моряков быстро погребли к ним. Один в лодке не греб. Его волосы висели длинной косой за зеленым плащом, на горле и запястьях блестело золото.
— Это капитан, — сказал Тонно.
Гребцы опустили весла, и капитан встал и обратился к ним.
— Куда направляетесь?
— Север, — сказал Тонно. — Нас сбило потоком.
— Потеряли мачту?
— В буре во Рту несколько ночей назад.
Капитан окинул их взглядом, они стояли в ряд у борта.
«Как кегли, — Калвин стало не по себе. — Ждем, чтобы сбили».
— Какой груз?
Тонно прищурился.
— Вам-то что?
Траут тревожно постанывал.