— Лопнула скала от жары! — крикнул ему на ухо Троня.
Когда грохот постепенно стих, Костя сказал:
— Здесь все поет. Как называется это место?
— Еще никак.
— Давай назовем «Поющие камни»!
— Поющие так поющие!
Впереди опять раскинулся синим полотнищем океан. Троня остановился и стал неторопливо, по-хозяйски объяснять, показывая загорелой рукой на скалы при входе в большую лагуну:
— Вот это Чертовы зубы. Говорят, где-то возле них, в глубине корабль лежит. Давно это случилось, в революцию. Тогда еще не было нашего маяка. Ну и налетел на камни в тумане, в штормягу, да еще ночью. Вот его и перебросило волной.
Костя молчал, пораженный суровой красотой неподвижных скал и живого ласкового океана. Троня продолжал:
— Интересно было бы найти эту посудину. Я бы и нашел давным-давно, если бы не водоросли да не глубина. Тут, в этой лагуне, целый подводный лес. Без аквалангов ничего не сделаешь. Ну, пошли. До маяка рукой подать... Не больше мили от этого места. Тут прямая дорога, через метеостанцию на наш маяк. — Троня гордо улыбнулся. — Вот посмотришь!
— Высокий?
— Башня шестьдесят два метра да скала триста! На сто миль видно все в океане! Нет в мире еще такого маяка! Думаешь, есть?
— Не знаю! Может, и есть...
— Что? — Троня побледнел, будто ему нанесли смертельное оскорбление. — Да что ты понимаешь в маяках?
— Я говорю, что не знаю. Может, есть, а может, и ваш самый высокий.
— Не может, а выше нет! Понял?
— Ну, понял. А чего ты сердишься?
— Да я не сержусь! Только не люблю, когда люди ни черта не знают, а критику наводят.
Теперь обиделся Костя.
— Сам ты ни черта не знаешь!
— Я?!
— Ты самый.
Троня улыбнулся.
— Ты тоже, видно, ой-ей!
— Какой есть. Чертить себя не позволю.
— Ну чего ты взъелся? — удивился Троня.
— А ты чего?
— Я не за себя, а за маяк.
— Да я тоже ничего...
— Ну и я ничего.
— Тогда чего же мы стоим?
— Не знаю.
— Пошли!
— Идем!
Второй раз помирившись, они побежали к сосновой рощице. Сквозь плоские кроны сосен светилась крыша из белого железа.
— Тут живет твой приятель, — насмешливо сказал Троня, поворачивая голову к Косте.
— Никакой он не приятель! Просто вместе были на корабле.
Из рощицы доносилась музыка.
— Заграницу ловит, Австралию слушает, — сказал Троня.
— Ты почем знаешь?
— Да, в это время Австралия здорово ловится. У нас на маяке получше приемничек. С обеда Америка пойдет, а утром Москву здорово слышно. Ого, Розка! Смотри, какая толстая стала. Скоро ощенится.
Возле тропы на солнцепеке лежала рыжая лайка.
— Не подходи! — предостерег Троня. — Без штанов останешься. Злюка, каких свет не видел. Вот бы такого щенка! Это Гольдберга собака.
Метеорологическая станция находилась в лощине, отгороженной утесами от северных ветров. Когда мальчики подбежали к сосновой роще, на них пахнуло густым запахом хвои. Сосны стояли редко, их искривленные стволы отливали медью. Мальчики пошли по дорожке, усыпанной длинными пожелтевшими иголками. Костя рассматривал большое бревенчатое здание с желтыми наличниками окон, цветник перед входом в дом. Здесь от всего веяло тишиной, покоем. Костя вспомнил мыс Пицунду на Черном море возле Гагры, где позапрошлый год они прожили целый месяц.
— Площадка с приборами у них выше, на самом ветру, а здесь не жизнь, а малина. Не то что на маяке! Ведь правда?
Костя понял, что в присутствии Трони маяк можно только хвалить, восторгаться им, а этого Костя сделать те мог, так как не видал его еще, и поэтому промолчал.
Из дверей вышел высокий худой человек в парусиновом костюме и пошел по тропинке к скалам, сосредоточенно глядя в землю.
— Это Гольдберг, синоптик, — зашептал Троня. — У него в прошлом году здесь сын утонул. Тоже синоптик. Шлюпку у них разбило...
— О, кого я вижу! Ну, ну, подойди-ка, сынку! — услышал Костя знакомый голос, и сбоку из-за сосен показался Иван Иванович Харловский. — Ну, здравствуй, дружище!
Костя пожал его мягкую горячую руку.
— Так! Ну, вот мы и дома! — продолжал Харловский и протянул руку Троне. — Здравствуй и ты, хозяин острова. Почему не заходишь?
Троня подал руку и поморщился.
Харловский продолжал, потирая руки:
— Ну и заживем же мы здесь, ребята! Не ожидал, что тут такая прелесть. Ты, брат, человек бывалый, — обратился он к Троне, — и будешь нашим проводником. Побродим, поплаваем. У нас есть шлюпка. Ты можешь ходить под парусами?
— Могу.
— Я знакомился с картой. Здесь масса опасных рифов. Ты не боишься?
— Чего бояться? Рифы я знаю. На них сейчас бакены и вешки стоят. Сам ставил.
— Ого!