Петя взял со стола журнал с яркой обложкой. На обложке был изображен пловец в вихре из пены и брызг.
«Словно все сговорились!» — подумал Петя, нехотя перелистывая страницы. В середине журнала снова глядел со страницы знакомый пловец. Только он теперь сидел на стуле и улыбался, а над ним большими буквами было написано: «На водной дорожке». Петя жадно впился взглядом в ровные строчки статьи. Только чем дальше читал Петя, тем мрачней сдвигались его брови: веселый пловец рассказывал не о том, как он поплыл впервые, а как стал чемпионом. Петя не успел дочитать статью. Из-за перил веранды показалась голова Кешки-дельфина. Еще миг — и Кешка перескочил через перила и очутился возле Пети.
Кешка заложил руки за спину и, глядя меж колонн веранды, тихо произнес:
— Я там кружок организовал, чтобы повышать технику. Пловцы три раза собирались, а ты не приходишь. Группу малышей для тебя выделил, а ты от них прячешься! — и вдруг крикнул: — Знаешь, как твое поведение называется?
Петя вскочил:
— А как называется, когда людей подводят? Какой я чемпион! Я сам думал научиться плавать. А теперь хоть беги из лагеря! — Петя сморщился, стараясь сдержать слезы, и тоже стал смотреть в ту же сторону, что и Кешка.
Там виднелся кусочек моря и белый парус яхты.
— Шторм в двенадцать баллов! — после долгого молчания произнес Кешка и снова умолк, смущенно разглядывая свои поцарапанные ноги с прилипшими к ним водорослями. Наконец Кешка поднял голову и улыбнулся: — И как это я тебя с настоящим Макаровым перепутал? Но ничего. Будешь ходить со мной в Бакланью бухту.
Кешка подсел к Пете и шепотом изложил ему свой план.
...Бакланья бухта находилась в километре от пионерского лагеря. Она славилась своим песчаным дном и необыкновенно прозрачной водой. Однако ее обрывистые, поросшие шиповником берега были почти недоступны для купальщиков, и сюда лишь изредка заглядывали юннаты, чтобы наблюдать жизнь прибрежных птиц. Но с недавних пор важные бакланы и серогрудые чайки на карнизах известковых скал были встревожены частым появлением Кешки и Пети.
Мальчики ежедневно приходили сюда, и тихая бухта оглашалась их криками и плеском воды. Вначале встревоженные птицы тучей снимались со своих гнезд, но вскоре привыкли к мальчикам и оставались на карнизах, пристально следя за каждым движением непрошеных гостей. Каждый раз Петя и Кешка приносили с собой автомобильную камеру, надували ее велосипедным насосом и бросали на звонкую поверхность воды. Потом Петя осторожно входил в воду, ложился животом на камеру, плыл, поднимая ногами белый бурун пены. Со скалы Кешке было видно каждое движение Пети, и он подавал советы своему ученику, а когда тот не понимал его, то, не раздумывая, прыгал в воду и показывал то или иное движение.
Сегодня урок был в самом начале. Кешка стоял на своей скале и строго покрикивал:
— Так! Взмах левой, правой, ноги не сгибай!
Петя старался вовсю. Вдруг Кешка испуганно всплеснул руками и закричал:
— Шторм в двенадцать баллов! Камера лопнула! Переходи на столбик попеременно правой рукой, левой ногой! Так! Молодец! Я сейчас... — Кешка бултыхнулся в воду.
И тотчас же пустынный берег ожил: из-за камней и кустов шиповника выскочили пионеры из Петиного отряда. Они давно разгадали Кешкину затею и потихоньку следили за успехами Пети. Ребята стали спускаться к берегу. Трое лучших пловцов вскарабкались на скалу и, уперев руки в колени, смотрели вниз, готовые в любой момент броситься на помощь.
Когда из камеры начал со свистом выходить воздух, Петя сильно испугался: он находился на такой глубине, что не доставал ногами дна, но, услыхав решительную команду своего учителя, выпустил тонувшую опору и начал проделывать руками и ногами знакомые движения.
Вот Петя, поощряемый Кешкой, который, как настоящий дельфин, вертелся вокруг него, вытащил руку из воды и занес ее вперед. Прошла необыкновенно долгая секунда, и над бухтой понеслись такие радостные крики, что перепуганные бакланы и серогрудые чайки тучей снялись со своих гнезд:
— Плывет!
— Петька поплыл!
— Ура, ребята!..
Петя слушал голоса друзей, и сердце его замирало от счастья, а руки и ноги стали вдруг необыкновенно сильными и ловкими. И вода, та самая непокорная вода, которая несколько минут назад предательски расступалась и тянула на дно, сейчас, словно по волшебству, стала упругой и послушной. Петя плыл очень медленно, фыркая и отплевываясь от горько-соленой воды, но ему казалось, что он движется со скоростью птицы.
Рядом с Петей, чуть не задевая его плечом, держался Кешка. Мокрое лицо его было сурово, только глаза выдавали гордую радость человека, передавшего свое уменье товарищу.