— Вы знаете, из чего делают фетровые шляпы?
— Точно не скажу.
— Лучший фетр делают из кроличьей и заячьей шерсти, точнее, из мягкого подшерстка, который пропитывают шеллаком. В этих угольках явно содержится шеллак, а под микроскопом видны крошечные волоски кроличьей шерсти. Поэтому я без колебаний могу утверждать, что это то, что осталось от жесткой фетровой шляпы. Следов краски я не обнаружил, так что шляпа, по всей видимости, была серой.
В этот момент наше тайное совещание было прервано торопливыми шагами по садовой тропинке, и в комнату влетела женщина.
Застыв от изумления, она молча смотрела на нас, а потом возмущенно произнесла:
— Кто вы? Что вы здесь делаете?
Ей навстречу поднялся инспектор.
— Я полицейский, мадам. А вы, простите, кто?
— Я экономка мистера Хиклера.
— А мистер Хиклер скоро придет?
— Нет. Он только что уехал на паромном поезде.
— В Амстердам? — предположил Торндайк.
— Полагаю, что так, хотя вам-то какое до этого дело?
— Он, вероятно, торгует бриллиантами? Этим поездом обычно ездят торговцы драгоценностями.
— Так оно и есть. Он и вправду имеет дело с бриллиантами.
— Ах так. Нам пора идти, Джервис. Здесь мы все закончили, а нам еще надо поискать гостиницу. Можно вас на минуточку, инспектор?
Инспектор полиции, окончательно смирившись, последовал за нами в сад, чтобы выслушать там напутственное слово Торндайка.
— Сразу же займитесь домом и постарайтесь избавиться от экономки. Все должно оставаться на своих местах. Сохраните золу и угли, проследите, чтобы мусорную кучу никто не трогал. И, самое главное, не позволяйте мести пол. Вам на помощь пришлют еще одного полицейского.
Дружески распрощавшись, мы ушли в сопровождении начальника станции, и на этом наше участие в расследовании закончилось. Хиклер (которого, как выяснилось, звали Сайласом) был арестован, как только он сошел с корабля; при нем был найден пакетик с бриллиантами, принадлежавшими Оскару Бродскому. Но перед правосудием Сайлас Хиклер так и не предстал: когда судно приблизилось к английскому берегу, он сумел ускользнуть от охраны, и его дальнейшая судьба стала известна лишь через три дня, когда на пустынном берегу у Офорднесса было обнаружено бездыханное тело в наручниках.
— Драматичный, но закономерный конец вполне ординарного дела, — заключил Торндайк, откладывая газету. — Надеюсь, Джервис, оно существенно обогатило ваш жизненный опыт и позволило сделать несколько полезных выводов.
— Предпочитаю слушать ваши медико-криминалистические заповеди, — ответил я, иронично усмехаясь.
— Не сомневаюсь, — ответил он насмешливо. — Однако меня весьма печалит ваше нежелание проявлять умственную активность. Тем не менее вот основные постулаты, которые следуют из этого дела. Первое — медлить очень опасно. Надо сразу же действовать, пока такая хрупкая и быстротечная вещь, как ключ к разгадке, не исчезла навсегда. Проволбчка в несколько часов может лишить нас всех улик. Второе — необходимо тщательно анализировать даже самую тривиальную улику, прослеживая ее до логического конца, как в случае с очками. Третье — полиция при расследовании должна опираться на научную базу, привлекая соответствующих специалистов, и последнее, — заключил Торндайк с улыбкой. — Никогда не следует расставаться с зеленым чемоданчиком.
Часть II
ПРЕСТУПНЫЙ ТАЛАНТ
Глава 1
УБИЙСТВО МИСТЕРА ПРАТТА
Виноторговец, который вместо марочного вина, заказанного и оплаченного клиентом, пытается всучить ему дешевый ординарный напиток, должен быть готов к самым нелестным комментариям в свой адрес. Мало того, за подобного рода действия он рискует понести ответственность. С моральной точки зрения его поведение мало чем отличается от действий железнодорожной компании, взявшей с пассажира плату за проезд в первом классе и навязавшей ему попутчиков, которых он всеми силами стремился избежать, за что и платил по повышенному тарифу. Но корпоративная совесть, по утверждению Герберта Спенсера, существенно недотягивает до совести индивида.
Так рассуждал мистер Руфус Пембери, когда на станции Мейдстоун проводник привел в его купе плотного грубоватого мужчину (по виду типичного пассажира третьего класса). Он ведь заплатил немалые деньги не за мягкие диваны,