Потом услышать – слушать не дыша,
Стоять, вдpуг покоpившись слову:
Во двоp, скоpей – из тpеугольных фоpм,
Из вечности стандаpтных сеpых комнат
Куда-то, тоpопясь и не спеша,
Вдpуг скинув с плеч всю каменную тяжесть,
Где все пpозpачно, – воздух удеpжать
И каpандашный след – там, где бумажно...
Дождь
Соло дождя – в тревоге растаявших крыш тишина.
Расстояния нет – перечеркнуто небо до края.
Фонарей желтый свет – но повсюду как будто вода.
Время льется рекой, а куда и откуда – кто знает?
Праздник тысячи лун замыкается на проводах.
В хороводе дождя вечный ритм ускользающих капель.
Но тепло двух сердец пробивает сомненья и страх,
Жизнь идет чередом – как кино, то, что снимут едва ли.
Вроде всё к одному, невпопад и немного не в такт.
Каждый ищет свое – дождь, конечно, стремится избавить,
Всех обнять, обмануть – подержать в невесомых руках,
Небесами замкнуть – обернуться и что-то поправить.
В терпкой той тишине вроде кажется – время пришло.
Попадающим в круг лихолетия тех, что не с нами.
Мир стучит изнутри: посмотри, посмотри за окно –
Хороводит водой беспокойная верная память.
Все зависит от нас – вечный выбор иного пути.
Дождь стеной – он по-прежнему без опозданий.
Призрак был невпопад, призрак должен прийти и уйти –
Хороводом дождя, должником невозвратных желаний.
Он, наверное, рад – даже если и сорвалось.
Ткань из нитей дождя одевает он к празднику вёсен.
Ну а то, что прошло, не случилось и не сбылось,
Дождь оплакал, унес – на часах было с четвертью восемь...
* * *
Вспорхнет с плеча тоскою синеокой,
Разрежет свет, чтобы сойти во тьму.
И утонуть в безвременье без срока –
Вернув назад прошедшую судьбу.
И вынырнув – в ином каком-то смысле,
Прожив, скорее просто переждав,
Переписались начисто две жизни.
Переплелись – всего лишь пожелав
Отдать, что было, и, пройдя по краю,
Зажечь огонь – но не сгореть в огне.
В полёте выжить; и, оставив память,
Уйти мечтой к таинственной звезде.
И там, в мечтах – на звездных небосклонах,
Забыв печаль, остаться навсегда.
Огнем воздушным, светом непокорным,
Бездонной радостью – и в чьих-то тонких снах
Отметить, что уже так было.
Вспорхнув с плеча тоскою – наугад,
Душой всей в небо... и расправить крылья,
Остаться – превратившись в звездопад.
Сердце художника
Прошла еще одна весна, весна.
Он взял на карандаш
Стол, тумбочку, окно, трельяж –
Лирический герой устал.
Какие грустные стихи.
Он таял в расстановках нот.
Он делал мир – наоборот...
Его магический кристалл –
Глаза души... Он перестал,
Он так хотел еще прожить –
Он, в мягком ужасе двора, –
Он, вспоминающий вчера,
Зажег сигнальные огни.
За ним пришли. Он не узнал
В тумане растворенных лиц
В попытках получить ответ
На перекрестке, там, где свет...
И грязный, скомканный вокзал –
Он не узнал своих столиц,
Не разобрался в тишине –
И, с места, – прямо на Восток.
Не чуя рук, почти без ног –
Отчаяньем – в один конец.
И Бесконечности билет
Хотя бы даже в райский сад –
Но только кто в том виноват,
Что карандаш оставил след,
А нарисованный им мир
Разорван надвое...
На грани меж миров
Темный бог
Темный бог расправил крылья,
Стоя на пустом балконе.
Проклиная ночь и ливень,
Пусть несчастный, но свободный.
Бывший ангел – мир не в радость,
Темнотой заполнен взор.
Собирает, что осталось:
Грязь, сомненья и позор.
Собирает и вздыхает,
И в неведомую даль
Он гордыню посылает,
Чтоб развеяла печаль.
Только ничего не снится,
В темном ужасе ночей
Он не сможет возвратиться,
Потому что он ничей...
И в припадке ярой злости
Ветер пропоет о том,
Что придут однажды гости
В ярко-белом, золотом.
И закончатся страданья,
До поры уйдя вовне.
Он не скажет до свиданья,
Ангел – бывший человек.
Клоун
Клоун вышел на подмостки.
Перекошенный, помятый,
И нелепый нос свой красный
В такт шагам кидает вниз.