Вот только, испытывать его надежность дольше самого необходимого, у Артура не было ровным счетом никакого желания. И потому, не жалея ни Силы, ни собственных ног, он с максимально возможной скоростью припустил к сиду.
Артур успел. Торжествующий рык твари, раздался в тот самый момент, когда он уже находился на верхушке холма, и небо над ним покрылось радужными разводами, сигнализируя об активации прохода.
Феерия. Сколько бы раз Артур не посещал этот странный и загадочный мир, столько раз он оставался в полном недоумении относительно его природы. Она была прекрасна. Прекрасна и непостоянна, словно хорошенькая женщина, стремящаяся показаться заинтересовавшему её мужчине в как можно большем разнообразии своих нарядов.
Вот и сейчас. На этот раз Феерия встретила барда ярким сияющим солнцем, невероятно глубоким и голубым небом с редкими облаками, яркоизумрудной, словно и впрямь выточенной из драгоценного камня, травой под ногами и виднеющимся совсем рядом красивым и величественным лесом. Яркие, чистые краски, которые практически невозможно встретить на Земле. Подобное бывает только в детстве, когда ты, полный счастья, несешься не чуя ног по лестнице подъезда, ведь там, на улице, тебя ждет яркое, радостное солнце, верные друзья, теплый, ласковый ветерок, мягкая зеленая трава, интересный, добрый и такой загадочный Мир!
С возрастом мир тускнеет… Солнце светит для тебя не столь ярко, трава – не столь мягка и зелёна, друзья – не столь надежны и интересны… Но все это не касается Феерии! Ласкововеселое солнышко, безудержная глубина небес, мягкость трав и величие деревьев, – все то, что имелось в детстве у каждого ребенка, и потом было безжалостно отнято проходящими годами, – все это можно было вернуть, пройдя через радужные всполохи сида. Вот только, вся эта красота принадлежала уже не Земле. Она принадлежала Феерии. Столь же смертоносной, сколь и прекрасной. Но это останавливало не всех. Далеко не всех.
Те, кому доводилось хоть раз, хоть ненадолго, заглянуть в этот волшебный и странный мир рвались туда снова. Рвались вновь и вновь, стремясь туда, словно бабочки, летящие на пламя костра, забывая о том, что если Феерия и сказка, – то сказка отнюдь не самая добрая. И смерть в волшебной стране приходит к неприспособленным для волшебства людям с куда большей скоростью, чем на нашей, тусклой и неинтересной по сравнению со сказочным миром Земле.
А рассказы «сталкеров» и «искателей» как называли себя люди, иногда, невзирая на многочисленные предупреждения, проходившие через известные сиды в Феерию, побуждали все новых и новых романтиков, искателей богатства и приключений, авантюристов всех мастей стремиться в этот волшебный мир. Стремиться – и устилать его своими костями. Ибо, несмотря на всю свою красоту, Феерия была очень и очень опасным местом, многие природные законы которого сильно отличались от привычных людям. Да и местные жители, были отнюдь не рады большинству подобных визитеров, обычно не затрудняя себя выяснением личности замеченных «сталкеров» и их депортацией на родину, а просто испепеляязаколдовываязомбируя или иным способом устраняя незваных гостей, в меру своих сил, способностей и фантазии.
Правда, все это никоим образом не касалось Бардов. Желанные гости, которых, казалось, оберегала сама природа этого странного мира, – они могли спокойно ходить по самым смертоносным и опасным ловушкам. Дикие звери, неразумные магические создания и духи местности были для бардов абсолютно безопасны, воспринимая их скорее не как добычу или угрозу, а как детенышей, нуждающихся в защите и опеке. И это притом, что далеко не все, даже из весьма могущественных фейри могли безопасно перемещаться по диким местам этого мира.
Феерия заботилась о бардах. Заботилась, как могла. И одним из проявлений этой странной заботы, заботы целого мира о своих званных гостях было то, что многие ограничения, стальными тисками сковывающих бардов на Земле, здесь слабели. Слабели намного. И многое запретное на Земле, здесь становилось для них доступным.
Проблемы при общении исчезали полностью. Объем доступной для манипулирования Силы значительно возрастал. Запрет на причинение боли и агрессию так же значительно ослабевал. Правда, запрет на убийство оставался, однако, Артур имел некоторые основания предполагать, что при нужде и желании его тоже можно было, если и не преодолеть полностью, то хотя бы, обойти.
Впрочем, проверять свои возможности на таком серьезном и опасном противнике как прОклятый оборотень Артур вовсе не собирался. Так что, едва стихла радужная круговерть перехода, как, лазурные небеса Феерии огласил громкий крик, – На помощь! – В свой крик, помимо Силы, позволившей сделать его слышимым на весьма и весьма дальнем расстоянии, Артур вложил и немного Чистоты, однозначно указывающей на то, что в помощи нуждается Бард.
Обычно, в таких случаях, вооруженный до зубов отряд фейри, под контролем которых находился данный сид, прибывал в течение весьма короткого времени.
Обычно… Но не на этот раз! А радужное пламя над верхушкой сида вновь разгоралось, предупреждая о том, что его преследователь вотвот окажется в этой реальности. Причем, расстояние до него будет значительно меньше того, которое требуется для сохранения здоровья и целостности собственной, нежно любимой шкуры.
Артур вздохнул, непонимающе покрутил головой, высматривая отряд спасателей, и не обнаружив искомого, отошел чуть в сторону, перебрасывая гитару на грудь. Похоже, спасение «утопающих» в очередной раз должно было производиться исключительно собственными силами.
К счастью, это была не Земля, где скованный многочисленными ограничениями бард был практически полностью беззащитен. В Феерии возможности его расширялись. Теоретически, он даже мог бы попробовать снять одно, или даже оба проклятие с несчастного, – вот только с вероятностью почти девяносто процентов, такое запредельное усилие стоило бы ему жизни. Количество Силы доступной Барду даже в Феерии было сильно ограниченно, и не шло ни в какое сравнение с силами наложивших проклятия фейри. А свою жизнь Артур ценил все же несколько выше, чем жизнь совершенно неизвестного ему человека, который, к тому же неизвестно каким образом ухитрился здорово разозлить двух могущественных фейри из вечно враждующих кланов.
К счастью, этого и не требовалось. Здесь, в Феерии, его обычный рабочий инструмент – музыка и песни, благодаря ослаблению лежащих на Бардах запретов, мог становиться и оружием. Весьма и весьма опасным оружием!
Легко прикоснувшись к струнам, Артур на мгновение замер, пытаясь припомнить подходящую песню. Выбор и впрямь был сложен. Во первых, песня должна была обладать достаточной собственной энергетикой, чтобы, в сочетании со вложенной в неё бардом силой, надежно остановить противника. Причем, крайне желательно именно остановить, усыпить, парализовать или зафиксировать, а не убить. Артур прекрасно помнил, что творилось с ним в юности, когда он еще не зная о своих способностях Барда, терзаемый болью и гневом за гибель своих родителей совершил убийство нескольких грабителей, и очень не хотел повторения. А ведь тогда его дар только начинал разворачиваться, и воздействие оказалось сильно ослабленным. Что с ним будет, соверши он убийство сейчас, пусть даже и в Феерии, Артур боялся даже представить. Уж лучше и впрямь, попытаться снять с оборотня проклятие.
Именно это и представляло собой вторую проблему. Энергетика песни должна была быть достаточной, для того чтобы обезвредить противника, но не убить его, и не повредить сам окружающий его мир, очень чувствительный к подобным воздействиям. То, что творилось в Феерии после исполнения достаточно «сильной», наполненной эмоциями песни было… страшным. Собственно, знал он об этом лишь в теории, но вовсе не стремился переводить свои знания в практическую область.