***
Солнце медленно опускалось за горизонт, нехотя уступая место своему антагонисту. В этот поздний час в город вместе с потоком крестьянских телег вошёл человек, странная внешность которого резко выделяла его среди аборигенов. Но, несмотря на это, мало кто из горожан позволял себе смотреть на него в открытую, не таясь. Облик воина, а это, несомненно, был воин, излучал ауру превосходства и вместе с тем несгибаемой воли. Угроза, которую он так явно выражал, не позволила множеству карманников покуситься на его поясной кошелёк, очевидно, набитый золотом. И только, когда таинственный человек вошёл в Трущобы Петрарки, ему пришлось впервые за день обнажить свой клинок.
— Стой, где стоишь, — визгливый голос остановил воина.
— Ну, стою, — усмехнулся он.
— Доставай кошелёк, тупая скотина. Или прирежу, как собаку.
Столь непочтительная речь заставила воина почувствовать раздражение. Резким движением он вытащил из-за плеча оружие, обдав переулок волной холода. В то же время от обветшалого здания отделилось несколько фигур. Все понятно, усмехнулся Агно (а это, конечно, был он). Обычное отребье, промышляющее по ночам во всех крупных городах мира. В руках они держали разные приспособления, которые только с натяжкой можно было назвать оружием. Рваные цепи, перепиленные трубы, самодельные копья и прочее. Воин прекрасно ориентировался в сумрачном свете, поэтому атака бандитов не стала для него неожиданностью.
Двое доходяг подскочили к Агно с разных сторон. Оба вращали над головой железные шары на толстой цепи. При удачном попадании такая болванка могла раздробить кости буйвола, не говоря уже о человеке. Но Покинутый не проявил ни малейшего испуга. Отточенным движением, очевидно совершенным прежде сотни раз, воин крутанул над головой смертоносную мельницу, очертив в воздухе широкий круг из металла. К несчастью для бандита, лезвие разрубило его тело пополам. «Утренняя звезда» вырвалась из ослабевших пальцев и улетела в сторону. Второй бандит ненамного пережил своего дружка. Он не успел даже пикнуть после гибели товарища, как меч Покинутого вонзился в его горло и тут же вышел обратно. Бандит свалился на землю, закрывая руками рану, но безрезультатно — кровь била ключом.
Ещё четверо отщепенцев стали окружать Агно по периметру. На первый взгляд, такая расстановка сил была не выгодна для него. Слишком большой казалась вероятность того, что один из множества ударов прорвётся сквозь защитную технику воина. Однако он был чужд подобным мыслям. Он знал, что никто из головорезов не сможет устоять перед мастерством Токра. И действительно. Пара боковых финтов, молниеносный разворот на месте, — и враги рухнули на холодную землю, словно колосья, скошенные прирожденным жнецом.
— Жалкие недоучки, — презрительно фыркнул Агно.
Не обращая внимания на звуки закрывающихся сверху ставен, воин вытер меч о тело ближайшего трупа, вернул его в заплечные ножны и продолжил свой путь. Трущобы вскоре закончились, и Покинутый вышел в квартал поприличнее. Здесь через каждые десять метров горели фонари, через каждые пятьдесят стояли вооружённые гвардейцы, оберегавшие покой горожан. Не задерживаясь у трактиров и гостиниц, Агно шёл вперёд, направляясь к центру города. Туда, где на Клыке Дракона возвышался замок Ксенофа Арханского.
Вскоре воин вышел на широкую дорогу, вымощенную серым камнем. Она змеёй вилась по склону горы и впивалась в самые ворота замка. Агно, даже не вспотев, взбежал по дороге и застыл перед тремя гвардейцами. Те насторожённо рассматривали гостя.
— Приветствую вас, сквайр Трюш, — первым заговорил Покинутый.
— Добро пожаловать в Тарагоф, милорд Агно. Я тоже вас узнал. Как вам гостеприимство нашего города?
— Превосходно, — развеселился воин, — не далее, как четверть часа назад меня поприветствовала отвратительная шайка из шести человек. Пришлось ответить на их приветствие.
Сквайр непроизвольно сглотнул слюну.
— Идите за мной. Я провожу вас к графу, — Трюш был немногословен, ведь он прекрасно помнил о том, кто именно скрывается под личиной «путника с юга».
Оказавшись во дворе, они обогнули графские конюшни и вошли в замок через неприметную дверцу для слуг. Здесь Трюш остановился, проверил, следует ли за ним гость, и быстрым пружинистым шагом взбежал по лестнице на третий этаж. Далее сквайр почему-то свернул в боковой пролет.
— Не хотите, чтобы меня кто-нибудь видел? — догадался Агно.
— Таков приказ Его Светлости, — сухо ответил Трюш.
Больше ничего не сказав, он вошёл в ближайшую комнату и, дождавшись Покинутого, захлопнул за ним дверь. Затем нащупал на стене необходимый камень, и книжный шкаф отъехал в сторону, обнажив за собой пустое пространство следующей комнаты. Агно вошёл в неё первым. Далее они попали в ещё один коридор, преодолели огромный зал, украшенный десятками барельефов, и, наконец, достигли конечной точки столь замысловатого перемещения.
Сквайр тихо постучал.
— Войдите, — раздался напряжённый голос, в котором Покинутый узнал тембр Ксенофа.
Отодвинув сквайра, Агно вошел в кабинет. В центре за столом сидел сам граф, а чуть в стороне, в огромном кресле, развалился Фольтест. Агно припомнил, что старик служит графу в качестве советника, совмещая это занятие с обязанностями телохранителя.
— Трюш, можешь идти, — кивнул Фольтест, давая сквайру понять, что свою миссию он выполнил. Человек со шрамом подчинился. Он не знал, да и не хотел знать, о чём будут разговаривать эти трое.
— Я вижу, вы меня ждали, — насмешливо спросил воин, когда Трюш ушёл. — А говорили, чтобы я и не помышлял о возвращении. Даже, помнится, угрожали своей армией, милорд.
— Не надо играть со мной в игры, Токра, — оглушительно рявкнул Ксеноф. — Ты сам прекрасно знаешь, что не могло быть иначе. Почему ты не сказал мне, что те из вашего гадкого племени, кому не посчастливилось попасть в Орден, этот рассадник порока…
— Тенебриса, — насмешливо поправил Агно.
— Чего? — опешил граф.
— Рассадник Тенебриса, то есть Тьмы, — терпеливо повторил Покинутый, — если уж оскорбляете, то не отходите от истины. Токра — создания Тьмы, а Порок — это уже ваша область, человеческая.
— Хватит пудрить мне мозги, убийца. Так вот, ты ничего не говорил о том, что они превращаются в монстров, одержимых жаждой смерти?
— Вы имеете ввиду Отверженных, милорд? — в голосе Агно звучало удивление. — Вот уж не думал, что вам это неизвестно. В наших краях даже самый неграмотный крестьянин знает о том, что изменение Токра необратимо без специальной магии. Именно поэтому люди с радостью отдают нам своих детей, если те вдруг оказываются избранниками Тьмы. В противном случае их ожидает страшное будущее с обезумевшим от ярости чадом. Впрочем, некоторые в этом случае предпочитают убивать своих сыновей сразу после рождения. Но вы же всё-таки аристократ, а не какое-нибудь быдло. Неужели вам не претит идея сыноубийства?
После этих слов наступила глубокая тишина, столь красноречивая, что отпираться не было смысла. Фольтест даже услышал, как под высоким потолком пролетела жирная муха, чтобы затем расположиться на золотой люстре огромной чёрной кляксой.