— Что? — лицо Агно под капюшоном от изумления вытянулось. — Вы уже пытались сделать это? Не ожидал от вас, милорд, честное слово, не ожидал. Так чего же вы хотите от Покинутых? Если вы, людишки, сами совершаете столь мерзкие поступки, — в голосе Покинутого звучало нескрываемое презрение.
— Не тебе судить меня, проклятый прислужник Саранага! — закричал, выходя из себя, Ксеноф.
Эта вспышка ярости заставила Фольтеста вздрогнуть. Он знал, что если его хозяин выйдет из себя, то натворит много глупостей.
— И вообще, какое ты имеешь право разговаривать со мной, закрывшись этим капюшоном. Открой лицо и говори как честный человек, иначе пожалеешь.
Несколько секунд Агно пристально рассматривал графа из-под капюшона. От Покинутого явственно веяло несгибаемой силой, против которой вся власть Ксенофа Арханского казалась пустым звуком. Однако воин решил подчиниться, смирив гордыню и буйный характер. Незаметным движением он сбросил капюшон, открыв мужественное лицо. Широкие скулы, крепкий подбородок и сломанный нос. В глубоких впадинах глазниц светятся неукротимой яростью жёлтые глаза хищника. На высокий лоб спадает аккуратно подрезанная прядь чёрных волос. Золотистая кожа, продубленная южными ветрами и солнцем, выдавали в Агно чистокровного туранца, представителя самого агрессивного народа Золотых Королевств.
Граф пренебрежительно фыркнул.
— Теперь вы довольны? — насмешливо скривился Токра.
— Доволен, — буркнул Ксеноф. — Хорошо, поговорим теперь о моём сыне. Я убедился, что Деймос действительно Токра. Кроме того, он весьма смышлёный ребенок, нет, больше, чем просто ребенок. Вот почему я опасаюсь, что он не забудет о том, что я сделал.
— Ваши опасения понятны, — кивнул Агно. — Однако, более, чем надуманны. От воспоминаний о прежней жизни не останется ни следа. Невозможно пройти через ритуал Благостного Эльфирода и сохранить себя прошлого. Уверяю вас.
Граф не был удовлетворен.
— Прекрасно. Но мне нужны доказательства более существенные, чем просто слова?
— Если вы хорошенько подумаете, то поймёте, что все доказательства у вас на виду. Для начала осознайте, что у нас общая цель. Кион-Тократ желает заполучить своего ученика, вы желаете отдать своего отпрыска. Каждое найденное нами дитя получает новое имя и проходит полный курс мутагенной адаптации. В итоге появляется совершенно новый человек, навсегда потерянный для своих родных. Именно это, насколько я понимаю, вам и нужно?
— Ты умеешь убеждать, Покинутый. Но всё-таки, почему бы мне просто не убить своего, как ты выразился, отпрыска? Тогда проблема исчезнет.
— Вы уже пытались сделать это, и у вас ничего не вышло, — внешне Агно казался спокойным, но Фольтест подметил, как Токра внутренне собрался, готовый пойти на всё ради спасения малыша. И советник мысленно взмолился, чтобы Ксеноф бросил идею о новом покушении на сына.
— Хорошо, — согласился граф, — ты убедил меня.
Никто не обратил внимание на старика, облегчённо выпустившего из лёгких струю воздуха.
— Рад слышать это, — расслабился Агно. — Не могли бы вы утолить моё любопытство и ответить на один вопрос?
— Какой? — недружелюбно зыркнул владыка.
— Что помешало вам убить сына?
Ксеноф вздрогнул. События той страшной ночи навсегда отпечатались в его памяти.
— Он, — граф непроизвольно понизил голос, — использовал трюк с глазами. Не знаю, что это было. Я видел Тьму, или Тенебрис, как тебе угодно. Она была в нём, в моём сыне. Он сам был ею, воплотившись после долгого заточения в подходящем физическом теле. Не знаю, как это объяснить иначе. Тьма явилась в наш мир, чтобы разрушить его, и от ее вида я чуть не ослеп, — Ксеноф замолчал, собираясь с мыслями.
Покинутый сразу же понял, о чём идёт речь.
— Вот как! Тогда скажу вам, папаша, у вас действительно особенный ребёнок. Этот трюк, как вы выразились, ничто иное, как заклятие Кровавого Рогула третьей степени, более известное как «Глаза Смерти». Но меня удивляет другое. Этот двеомер относится к секретной технике, которой обучаются далеко не все Токра. Не каждый учитель Ордена владеет им. Судя по всему, любезный граф, ваш сынок обещает стать настоящим гением.
— Мне это не интересно, — оборвал Ксеноф. — Забирайте ребёнка и проваливайте из города. А я, так и быть, постараюсь забыть обо всём случившемся. Надеюсь, однажды я смогу убедить себя в том, что это был просто дурной сон. Фольтест, принеси Деймоса.
Старик тяжёло поднялся, с трудом подавив стон.
«Ситас побери, — подумал он, — я уже не мальчик, чтобы бегать по всему замку на побегушках. Тьфу!».
Советник вышел, и граф остался наедине с Покинутым. Оба молчали, рассматривая друг друга тяжёлыми взглядами.
— Могу я задать один вопрос? — спросил внезапно граф.
— Отчего же нельзя, — улыбнулся Агно. Его улыбка была холодней, чем тот лёд, который Ксеноф добавлял в горячительные напитки.
— В прошлый раз вас было трое, а сейчас…
— Год назад я прибыл в Арканию вместе с выпускниками моего Ордена. Они сдавали свой последний экзамен по внедрению в среду обывателей, коими, прошу прощения, считаетесь вы, люди. В этот раз я прибыл с единственной целью — забрать вашего сына, и поэтому решил не брать с собой студентов.
Внезапно Покинутый повернулся к двери и с удивлением спросил:
— Вы ждёте ещё кого-то, граф?
— Нет, а что?
— Сюда идут люди. Так, постойте, я слышу голос этого старика, вашего советника. И ещё один, вроде бы женский. Да, точно. Это женщина. И, судя по всему, она в истерике.
Прошла минута, и Ксеноф тоже услышал голоса приближающихся людей. Граф с изумлением покачал головой. Некоторые сказки о Токра начинали подтверждаться, в частности те, которые рассказывали о феноменальных способностях Покинутых.
Вскоре в комнату ввалился Фольтест с Деймосом на руках. За ним, цепляясь за одежду советника, вбежала молодая девушка со слезами на глазах. Она была перепугана, но вместе с тем на её лице застыла решимость, столь необычная для служанки.
— Пошла прочь, Мила, — закричал Ксеноф. — Или завтра окажешься в руках палача.
Столь страшная угроза никак не подействовала на девушку. Её разум был замутнён внутренними рыданиями, мешая адекватно реагировать на слова и события.
— Что вы хотите с ним сделать? — выкрикнула в сердцах Мила. Её взгляд скользнул по кабинету и остановился на грозной фигуре Покинутого.
— Мила, — сердито зарычал Ксеноф, — повторяю в последний раз. Оставь нас.
— Нет, ни за что, — воспротивилась фрейлина. — Зачем вам Деймос? Что вы задумали с ним сделать? Отвечайте.
— Фольтест, вызови гвардейцев. Можно Трюша. Пусть уберёт отсюда эту дуру.
Агно напряжённо застыл, рассматривая девушку. Он пытался понять, какую роль она занимает в этой истории.
— Чего ты стоишь? Забирай своё исчадие, — заорал на Покинутого граф. — И убирайся прочь из моего замка. Вместе с ним.
— Нет, — в глазах Милы зажёгся огонь безумия. — Одумайтесь, милорд. Это же ваш сын, не убивайте его, — девушка захлебнулась в словах, которые перешли в бессвязный истерический вопль.
— Фольтест, я же сказал, убери её.
Советник пожал плечами и силой увлёк девушку за собой. Вытолкнув её за порог, он захлопнул дверь и привалился к ней спиной. Агно обратил свой взор на малыша. Тот, непричастный ко всему, ползал по деревянному покрытию пола и что-то бурчал себе под нос. Агно склонился над ребёнком и подхватил его на руки.