/Это то, что я думаю, Тара?/
/Цитадель опустела, командир. Скажи Сомбрэлю, пусть не выходит в зал./
- Остановиться перед аркой, из коридора не выходить. Вперёд.
Теперь мы шли гораздо медленней. Сомбрэль остановил группу лантрах в трёх от входа в караульный зал.
- Тара, может, нам всё же....
- Не нужно, - улыбнулась она, - это же Тангары, только каменные. Мне ничего не грозит. Ну, я пошла, командир?
- В сторону, - скомандовал Сомбрэль.
Делоты расступились, пропуская нас вперёд. Мы с Гилом заняли позиции по обе стороны от входа, Тара вышла в зал. Факелы ярко вспыхнули, осветив белокаменных исполинов: двое застыли в центре зала, и двое в дверях. Я поймал тревожный взгляд брата. Элутар! А Тара уже подошла к кхазаргам вплотную. Она положила ладонь на сжимавшую секиру каменную руку и замерла, говоря с Камнем. Мне показалось, прошла вечность, прежде чем тангарская женщина позволила нам с Гилом перевести дыхание.
- Подойдите, мальчики, только не слишком быстро: они хотят на вас посмотреть.
Мы с Гилом медленно приблизились к кхазаргам. Я был готов поклясться, что они разглядывали меня сквозь опущенные веки!
- Как они могут видеть, Тари, если у них закрыты глаза?
- Они слышат и видят через Камень, Гил, - пояснила Тара, - и то, что знает один, знают все. А взгляд Воина Камня - это последнее, что видишь в жизни.
- Хочешь сказать, они обращают в камень взглядом?
- Да. Наш подгорный подарок супостату, - улыбнулась Тара.
- Они нас пропустят?
- Нас - безусловно, а теперь и остальных. Видишь ли, командир, Тангары оставили здесь несколько групп стражей. Задача этих, к примеру, охранять узилище, другими словами, не выпускать узников за пределы цитадели. Я расширила охраняемый периметр, теперь он охватывает жилые помещения и коридоры Кхилин-Заррата.
- Отлично. Сколько смогут продержаться пленники?
- Здешних запасов гномам хватило бы лэда на два. Значит, тому же числу эльфов хватит не меньше, чем на эльм. Мы же оставляем только девятерых. Вот и считай. Разносолов, кстати, не обещаю, но от голода не умрут. А в общем, всё будет зависеть от них самих. Если не будут соваться в запретные коридоры, дождутся нашего возвращения.
Это меня устраивало: тащить с собой всю кампанию было бы чистым безумием. Хватит с меня одного Да"Эйна!
- Слушай, Дель, ты где с Имлэдором танцевать собираешься? - прервал мои размышления Гил.
- В зале с хенельдегоном: Да"Эйн заказывал для кузена высокие потолки. А что?
- Может, оставим делотов под присмотром каменных бойцов?
А это мысль! Узникам пока не обязательно знать, что они в пределах разрешённой зоны, а у нас будут развязаны руки. Так мы и сделали: отвели делотов в гномью караулку. Через распахнутую дверь были хорошо видны застывшие посреди зала белокаменные изваяния.
- Тёмный!
Голос Айрэта остановил Сомбрэля на пороге. Тот бросил через плечо:
- Не выходите в зал. Я за вами вернусь.
Имлэдор медленно обошёл зал по кругу. Под сапогами похрустывали осколки хенельдегона. Ду серке крутанул клинками и, оттолкнувшись от пола, легко шагнул на пустой постамент.
- Как насчёт моего браслета, Дух? - спросил он сверху. - Не считаешь поединок неравным?
- В поединках чести использование магии запрещено, Тёмный, - напомнил я. - Браслет всего лишь отделяет тебя от Астрала, а с левитацией, вижу, у тебя всё в порядке.
- Откуда мне знать, что ты не воспользуешься вашим ментальным оружием?
Гил изумлённо поднял бровь, Тара нахмурилась, Сомбрэль усмехнулся и положил руку на рукоять меча. Один Да"Эйн, откинувшись в кресле, получал явное удовольствие, наблюдая за братом. Ай да князь: ему чем хуже, тем лучше! Я отправил ответ прямо в сознание Имлэдора: "Наше ментальное оружие убивает". Это было не воздействие, просто мысль. Ду серке спасла левитация, иначе он свалился бы с постамента.
- Сколько тебе нужно времени на подготовку к поединку, Тёмный?
- Ровно столько, чтобы пробудить память тела.
- Один момент, князь Имлэдор, - сказал Гил. - Чтобы пробудить память не только твоего тела, но и мозга, напоминаю: в поединке чести разрешены только физические воздействия на противника, а результат определяется по праву Первой крови.
- Память мозга - это что-то новое, феальдин, - заметил Да"Эйн.
- Почему? Мозг без памяти - это то, что я наблюдаю в твоём брате. Некоторые называют это необучаемостью.