- Гил, опять уходишь: я не вижу твоей руки! И что там за бревно на переднем плане?
- Это не бревно, это моя нога.
- Куда ты смотришь?
- Какая разница: мне это работать не мешает.
- Зато мне мешает, Гил!
Я сделал два шага вперёд и развернулся к нему. Темнота не скрыла от меня улыбку на лице брата.
- Очень смешно, - сказал я и почувствовал, как уголки губ, помимо воли, ползут вверх.
Гил рассмеялся.
- Ты бы снял маску, ФиДель: светило давно село.
- Зачем?
- Хочу видеть твоё лицо.
Я снял маску и тряхнул волосами:
- Так лучше?
Гил кивнул:
- Отлично! Давай ещё раз?
Надо ли говорить, что в лагерь мы вернулись на рассвете? Гномы уже заканчивали сборы. Дангор, заметив нас, подмигнул Дигриму. Тот оглянулся, покачал головой и кивнул в сторону Тари. Она укладывала заплечную сумку и никак не отреагировала на наше приветствие. Гил приложил палец к губам и направился к девушке. Подойдя, он присел перед ней на корточки и таинственным голосом спросил:
- Сударыня, Вы тут остроухого маньяка не видели?
Сначала я решил, что ослышался, потом понял, что эти слова что-то значат для них. Однако Тари даже не взглянула на Гила, молча затягивая шнуровку. Гил придержал шнур, перехватив её руку.
- Эй, ты же сама сказала, что не хочешь видеть меня с гиллтом между глаз.
Тари высвободила руку и посмотрела на него.
- Что можно делать в лесу всю ночь? - устало спросила она.
Гил рассмеялся.
- Не знаешь, чем эльфы занимаются ночью в лесу? Танцуют в лунном свете, конечно!
- Ты не маньяк, Гил, ты болван. Пусти! - Тари выдернула шнур у него из рук и наконец улыбнулась.
Гил подхватил свою сумку и подмигнул мне за спиной Тары. Я стоял, как истукан, и молча наблюдал за ними. Кажется, всё бы отдал за один только взгляд синих глаз, пусть даже самый "дежурный"! Но Тари так и не посмотрела в мою сторону.
Чем ближе к нам подбирался Охотник, тем больше я опасался за Гила и Тари. Но если жизнь брата была в моих руках, то безопасность Тари могли обеспечить только Тангары. Для этого нам и нужно было разделиться. Я пока не стал говорить ребятам всего: надеялся справиться сам. Оставалась последняя ночь перед Подгорцем, и нам с Гилом было чем заняться. Я не собирался близко подпускать к нему Охотника, но мне нужно было знать, как брат работает с лок'рисом. Разумеется, обычным мечом наш боевой трансформ не остановишь, и всё же именно лок'рис был наилучшим вариантом против сир'риса. Ещё в Каменке я спросил Гила про меч.
- Дома, в Андареле, - спокойно ответил брат. - А как ты представляешь себе двуручник при моём образе жизни?
Ну да, Мастер Следа с лок'рисом у бедра, или прощай Тайная служба! Я коснулся пояса, освобождая клинок. Сир'рис с лёгким звоном принял свою истинную форму. Я протянул его Гилу:
- Давай!
Брат отступил на шаг и в недоумении посмотрел на меня.
- Покажи, что можешь, - пояснил я.
Я увидел, как загорелись его глаза. Стандарт для двуручника в исполнении Гила выглядел безупречно, но это был всего лишь набор приёмов. Нужен был настоящий поединок, пусть даже ристэлль - сир"рис, но мой меч упорно отказывался работать против хозяина. Пришлось смириться и отложить тренировку. Чтобы не терять времени, было решено продолжить путь ещё до рассвета: когда это эльфа останавливала темнота?
Вернувшись к костру, чтобы сообщить о своём решении гномам, мы тут же забыли, зачем пришли: постель Тари из одеял была пуста.
- Где она? - спросил Гил.
Красноватые отблески костра делали лица гномов суровыми, будто высеченными из камня. Ночи становились прохладнее, и Дангор поддерживал огонь до самого утра. Ему это удавалось без особых усилий: языки пламени непостижимым образом слушались его рук. Дангор поднял на Гила глаза и усмехнулся:
- Тебе пояснить или сам догадаешься?
- Вот что, воины, вы бы присели к огню: разговор есть, - предложил Дигрим. - О девочке не беспокойтесь: тут в округе на тэлантры никого нет. Я проверил.
Мы с Гилом подсели к костру. Дангор передал нам кружки с горячим травяным настоем. Дигрим подождал, пока мы пригубим терпкий, пахнущий мёдом напиток, и неторопливо продолжил:
- Ты вот тут о сложностях толковал, ФиДель. Разделиться решил, в Подгорец, вижу, до рассвета наладился.
Дигрим помолчал, глядя в огонь, затем, устремив на меня свой проницательный взгляд, спросил:
- Ждёшь кого?
Ну что ж, прямой вопрос требует прямого ответа. К тому же если что-то пойдёт не так, гномы должны быть готовы.
- Кто-то из наших открыл Поиск в Амандоре.
Дангор вскочил, чуть не опрокинув котелок.
- Чуяло моё сердце!
- Погоди, Данги, похоже, речь не о Тари, - сказал Дигрим.
Тот, сокрушённо качая головой, опустился на место.
- Он? - спросил подгорный маг, кивнув на Гила.
- Да.
Дангор застыл, удивлённо уставившись на Гила, но тот, казалось, ничуть не удивился моим словам.
- Так вот он какой - ваш Поиск, - сказал он. - А я всё думаю, откуда это постоянное ощущение взгляда в спину?
- Ты что, знал?! - поразился я.
- Догадывался. Правда, у нас подобное преследование выглядит иначе.
- Почему не сказал?
- Думал, это ты, - рассмеялся Гил, но добавил уже серьёзно:
- Я привык справляться в одиночку, ФиДель: работа такая.
Я покачал головой.
- Не тот случай, Гил: за тобой идёт Дух, и он уже близко.
Дангор возмущённо хлопнул себя по коленям.
- Ты хоть разумеешь, Остроухий, кого за собой притащил? - спросил он Гила. - Чего молчал-то столь долго?
- Полегче, Дангор, - сказал я. - Обычно о Поиске узнают или слишком поздно, или не узнают вообще.
Я взглянул на брата и добавил:
- Работа такая.
Какое-то время все молчали, глядя на огонь. Наконец Дигрим спросил:
- Что делать надумал, феальдин?
- Встречать, Говорящий. Как - будет зависеть от Охотника. Одно хорошо: если бы он знал обо мне, не шёл бы так открыто.
- Может, вместе-то оно сподручней, ФиДель? - предложил Дангор.
- Нет, Мастер, не в этот раз. "Цель оправдывает", помнишь? Если Охотник о вас узнает, это свяжет мне руки. Так что пока мы даже не знакомы. И приглядывайте там за ней, - сказал я, кивнув на пустое одеяло.
Мы увидели Подгорец в рассветных сумерках. Стоявший на возвышении город выглядел частью горы, неровными уступами спускающейся к пустошам. Его массивные стены с высокими круглыми башнями и площадками для метательных машин были сложены из того же камня, что и окрестные скалы, и почти терялись на их фоне. Город опоясывал невысокий - в два человеческих роста, каменный вал. Он проходил на расстоянии около тэлантра от крепостных стен и служил, как я понял, для осложнения жизни супостату. За ним простиралось голое каменистое плато, имевшее заметный подъём к городским стенам. Это было суровое Пограничье: здесь заканчивались земли Коронного княжества и начинались владения Подгорного Короля.
Когда показались городские предместья, мы вышли на мощёную камнем дорогу и незаметно влились в вереницу путников. Обходя нас по обочине, мимо несколько раз промчались верховые. По брусчатке прогрохотала гружёная телега. Запряжённая в неё лошадь с мощным крупом и мохнатыми ногами даже отдалённо не напоминала наших красавцев-альгваров. Ряды аккуратных домиков предместья постепенно подступили к дороге и потянулись по обеим её сторонам до каменного вала и дальше вдоль него почти до самых гор. Селиться возле городских стен здесь не разрешалось. Не знаю, что можно было выращивать на такой твёрдой каменистой почве, но возле каждого дома непременно был возделанный огород и несколько приземистых деревьев. Дорога прорезала каменный вал, свернула влево и начала длинный подъём по косогору к надвратной башне. На этом пути всякий воин - и пеший, и конный, подставлял крепости правый, не прикрытый щитом бок. Массивная решётка ворот была поднята, хотя их самих я не заметил.