Не представляю, что делать?
И как теперь вообще сексом заниматься? Презервативы ни черта ненадежны!
Оральный секс? До конца жизни? Нет! Это не вариант!
И о чем я думаю? Может, в ближайшие восемнадцать лет у меня вообще не будет возможности заниматься сексом!
Провожу руками по длинным светлым прядям, убирая их на левую сторону.
— Да не стони ты, как раненый медведь! — Данила привлекает мое внимание.
Что? Я разве вслух стонал?
— Мне кажется, нужно поехать на ферму. Оскар сейчас там. Может, у него будут идеи, — предлагает Яна.
— Нет! Только не к Оскару! Он меня сразу кастрирует!
— А какие у тебя есть еще варианты? Давай поставим автолюльку к тебе в машину. Я поеду с тобой. Так и быть. Дань, посмотришь мою машину?
— Да. Конечно.
В животе урчит. Я даже не успел позавтракать сегодня.
Мы рассаживаемся. Яна на заднее рядом с люлькой.
— Янусик! Яночкааа, — смотрю на нее в зеркало заднего вида. — Мне очень нужна твоя помощь! Ну скажи, что ты поможешь мне!
— Конечно! — лучезарно улыбается она.
Уф. Меня отпускает. Ровно до того момента как…
— Пару раз в месяц я с удовольствием буду нянчиться с такой милашкой. Кстати, тебе нужно выбрать имя.
— Имя?
— Да. Как ты назовешь свою дочь?
— Пока я не сделаю тест, лучше никаких имен… — бормочу. — Подожди! Как это пару раз в месяц?
— Я уже говорила, у меня работа. Тебе нужно найти няню на постоянную основу.
— Я не хочу отдавать ее в чужие руки. Мало ли что...
— Ну вот! А ты говоришь «тест»! Ты уже волнуешься о ней, как о родной. Кого из наших ты можешь попросить быть ее няней?
— Без понятия.
Мы въезжаем во двор фермы. Яна отстегивает ремень, удерживающий люльку.
Если бы не она, я бы вообще не разобрался, как это крепится к сиденью.
— Тебе лучше взять малышку на руки. На всякий случай, — Яна вешает детскую сумку на плечо.
— Почему мне?
— Вдруг у Оскара возникнет желание оторвать тебе кое-что, — со смешком говорит она. — А так он тебя не тронет.
— Ха-ха, очень смешно, — но сам делаю, как она говорит. Так безопаснее.
Как только мы заходим в дом, вокруг нас вырастает толпа.
— Что это?
— Дочь Мити, — заявляет Яна на всю гостиную.
Оскар протискивается вперед.
— Какого?...
— Это еще не точно, — ворчу негромко.
Яна рассказывает все, что случилось утром, пока я съеживаюсь под пристальным взглядом друга.
— Хорошо что, она не выбросила ребенка на помойку, — из общего гула врезается в меня голос Артема. Мой желудок скручивает. На этот раз не от голода.
Крепче прижимаю младенца к груди в защитном жесте.
Чувствую, что одеяльце, в которое малышка завернута, становится влажным.
— Кажется, ее надо переодеть.
Все делают шаг назад от меня. И Яна тоже.
— Я не умею! — беспомощно смотрю на нее.
— Давайте отнесем ее в твою спальню, — вздыхает она и идет к лестнице на второй этаж. — Разберемся как-нибудь.
Пока Яна возится с пеленками и малюсенькими подгузниками, я стою у кровати и смотрю на крошечный комочек.
Такая маленькая. Беззащитная. И уже брошенная. А сколько же ей недель? Или дней?
— Вы приехали из сервиса сразу сюда? — Оскар отводит меня в сторону. Его тон убийственно серьезен.
— Да. Мы не знали, что еще делать.
— Нужно было отвезти ребенка к педиатру.
— Она выглядит здоровенькой.
— Мы ни хрена в этом не понимаем. Ее нужно показать врачу. Сейчас! Заодно узнаешь про тест. А потом… потом тебя ждет серьезный разговор, Дмитрий.
От его пристального сердитого взгляда у меня сжимается не только желудок. Но и все, что ниже.
Он никогда не называет меня полным именем. Дело дрянь…
3
3
Яна, сжалившись надо мной, едет со мной к педиатру. Но как только передает в опытные руки врача, сразу же испаряется.
— Пупочек аккуратный, чистый, — говорит при осмотре врач. — Глаза ясные, желтушки нет, температура нормальная… сердцебиение сильное.
После приема молоденькая медсестра охотно остается со мной, узнав, что я отец-одиночка. Показывает, как правильно чистить глазки, пеленать, как готовить смесь. Сразу же кормим малышку. В сумке, которую подбросили вместе с ребенком, на удивление было почти все, что необходимо грудничку.
Девушка флиртует открыто и всовывает мне в руки бумажку с номером телефона.
— На случай если останутся еще вопросы, — улыбается.
А это хороший подкат! Просто скажи им, что ты отец-одиночка, и они сами будут сгорать от желания пожалеть тебя и приласкать.