«Не чинится, уважая мои ратные успехи и ратный опыт», - подумал он.
Так оно и было на самом деле. Князь Андрей не играл в чрезмерное гостеприимство, он искренне высоко ценил героя, вполне сознавая свою малограмотность в воеводском деле. Отец, как правило, на рать брал с собой вначале первого своего сына, Ивана, видя в нем преемника а после его смерти хотя и венчал на царство своего внука, но при своей руке держал первенца от царицы Софьи. Его, Андрея, отец ни разу не брал с собой в поход последыш до кончины матери рос при ней. Нравоучительные же беседы отец нацеливал не на воспитание сыновей, обязанных защищать державу с мечом в руках, а на признание единовластия за тем, кто из братьев займем трон.
И вот - первое поручение. Князю Андрею хотелось исполнить его не только со рвением, но и разумно, чтобы создать крепкий пограничный оборонительный рубеж, надежно прикрывавший все восточные русские города и погосты не только от разбойных налетов, но и от крупных походов, какие Казань (Андрей Иванович в этом не сомневался) еще не раз повторит до тех пор, пока не схлопочет увесистую зуботычину. Такой ответ противнику придется готовить основательно, вот тут и сыграют свою роль новые крепости, которые и позволят загодя накапливать силы.
С этого и начал князь Андрей Иванович:
- Не имея воеводского опыта, я все же рискнул определить так: крепости нужны не только для обороны, но и для подготовки решительного сокрушительного удара по Казани. Считаю, отечеству нашему не стоит жить с шилом в боку. Напрягшись, можно стереть Казань с лица земли. Укладиста ли по ратным меркам моя мысль?
- Укладиста, князь. Очень даже. И я об этом думку имею.
- Тогда давай, воевода, по-братски поговорим, ничего не скрывая друг от друга.
- Не имел я, князь Андрей Иванович, намерения хоть малую каплю прятать от тебя, укрывая в дальнем кармане, но вижу, ты уже о многом подумал. Выложи все, не опасаясь попасть впросак по своей неопытности. Не посмею я, уважая тебя, князь, даже подумать осудительно о неловкости твоей, если она случится. А твое слово первым для того хочу услышать, чтобы мне легче стало своей задумкой поделиться. Сопоставим потом два предложения, найдем третье - наиболее разумное.
Не зная местности от Нижнего Новгорода до Казани не могу в точности определить, где надо быть крепостям, но думаю, ставить их надлежит на Волге, особенно Устьях рек, которые бегут с Нагорной стороны. Почему читаю это наиважнейшим и первостепеннейшим делом, да потому, что чуваши, мордва и эрзя никак не определятся, к кому прилепиться, поддерживают они то нас, то Казанское ханство. Заперев им выход на Волгу, убьем двух зайцев: лишим возможности нападать на наши ратные караваны, когда они на стороне Казани, и затрудним их торговым судам выход на водный путь в Казань и Астрахань. То же, когда они переметнутся на сторону Казанского ханства. Во вторую очередь, думаю, стоит возводить крепости по сухопутной дороге от Нижнего до Чебоксар, причем даже вклинившись в чувашские земли. Поерепенятся чуваши поначалу, но привыкнут, понявши, что русские ратники - это не татарские нукеры, и к грабежу они не свычные. Вот так можно оборонить Нижний. Но и о Владимире стоит подумать, о Муроме. Стало быть, и по сухопутной дороге нужда ставить крепости, и по Оке. В устье Нерли - непременно, не затягивая. Не знаю, ловко ли придумал? Тебе, воевода, оценивать.
Не сразу ответил Хабар-Симский, ибо был весьма удивлен правильностью предложенного князем Андреем. Прибеднялся, выходит. Не играл ли в кошки-мышки?
«Скорее всего и вправду считает себя несмышленышем в ратном деле», - определил воевода и, открыто улыбнувшись, заговорил:
- Твое слово, князь Андрей Ивнович, - слово бывалого и разумного воеводы. Если великий князь Василий Иванович велит мне держать доклад, я в точности повторю предложенное тобой.
Хабар-Симский не сказал, что мысли князя почти полностью совпали с его мыслями. Именно такой план он намеревался предложить великому князю и теперь без всякого сомнения мог докладывать этот план, отдав первое место в его разработке князю Андрею. Осталось только уточнить детали.
- Предлагаю теперь же совместно определить места новым крепостям. Мое слово такое: крупную крепость доставить в устье Суры, назвать ее предложим великому князю Васильсурском. Еще одна крепость, не менее первой, - в устье Свияги, как раз супротив Казанки. Добрым она станет заслоном и не менее добрым местом для сбора рати для наступления на Казань. Как, согласен?
- Отчего же возражать? Разумно.
- На Оке новые крепости не нужны. Еще Андрей Боголюбский ловко поставил их на Оке. Одна - в устье Нерли, другая - ниже по течению, где Ока изгиб делает, оттого крепость стоит как бы затаенной. Великий князь Владимирский имел цель стеснить вольную торговлю Рязани, чтобы город стал послушней. Теперь, почитай, крепости эти совершенно заброшены, вот им и нужно дать новую жизнь. Посуху же… Дай, князь, поразмышлять чуток…
Лукавил Хабар-Симский, дабы угодить князю Андрею, пусть думает, что ему первому пришла идея укрепления сухопутных путей. На самом же деле воевода давно продумал, как расположить крепости и по дороге на Владимир, и по дороге на Чебоксары, и даже по дороге, какая, перерезая Волжскую огибь, выводила к устью Свияги. Намеревался он предложить великому князю строить крепости на удобных местах в глубине самой огиби или, как называли, - в Нагорной стороне.
По его разумению, от Владимира до Нижнего Новгорода строить ничего не нужно. Укрепить лишь погосты Вязники и Гороховец. В них на сегодняшний день есть только детинцы[64] с башенками над главными воротами и с весьма невысокими стенами, которые и стенами-то назвать затруднительно, - тыны убогие. Городовые дружины - плевые. А если укрепить детинцы городней со сторожевыми башнями да поставить городню вокруг самих погостов, посадив там полутысячные отряды с крепостными пушками и затинными пищалями, тогда не вольготно станет казанцам совершать безнаказанные набеги на приволжские земли. К тому же крепостицы эти создадут заметные помехи даже большим вражеским походам, а это значит - дадут время для сбора русской рати.
От Нижнего Новгорода до Казани тоже есть городишки, за которые можно зацепиться, превращая их в крепости: Кстово, что близ самого Нижнего, Лысково, в сотне верст от Нижнего. А дальше? Дальше есть нужда искать удобное место для еще одной крепости, где конкретно ей стоять, придется определить, выехав на место. Одно было ясно Хабару-Симскому, что эта крепость и крепость в устье Суры должны составить крепкий узел, который трудно будет разрубить одним взмахом кривой татарской сабли. Хабар-Симский придумал и название крепости: Воротынец - то есть опора для ворот, которые перекроют вольный путь коварным казанцам.
Углубиться же в Нагорную сторону он предлагал через Сергач, большое село близ реки Пьяны, цепочкой крепостиц до самого Алатыря. Вторая цепочка - через Ядрин на Канаш и далее до реки Свияги. Связь этих цепочек должна быть крепкой с новой крепостью в устье Свияги.
Помедлив немного, чтобы не смог догадаться князь Андрей о его маленьком лукавстве, Хабар-Симский заговорил неспешно, вроде бы раздумывая, как лучше воплотить в жизнь предложенное князем Андреем, словно идет он по совершенно неведомому ему пути.
- Если твое слово ляжет на душу великому князю, - сказал Хабар-Симский, - создадим мы добрую порубежную оборонительную линию, пополнив отечество еще и плодородной землицей.
- Думаю, великий князь Василий Иванович доверит и мне участвовать в таком важном для отечества деле.
- Как не доверит, если ты, князь, на ладони, почитай, преподнесешь ему разумное. Признает небось твое радение в делах державных. Не в пример князю Дмитрию Ивановичу, который не удосужил напрячь себя мыслями. Отмахнулся он, когда я попытался держать с ним совет, как и с тобой.
[64] Детинец - внутреннее укрепление города, кремль.