— Черт возьми! Леди, посмотрите, что вы натворили! А ведь у меня с собой, только одни джинсы.
Раздираемая страхом и любопытством, Эбби повернула голову. Новость хорошая: это не Генри и, значит, ее честь спасена. Новость плохая: этого мужчину она видит впервые. Останься у нее хоть крупица здравого смысла, она испугалась бы до потери сознания, но почему-то незнакомец, облитый грязной мыльной водой с ног и чуть ли не до головы, не вызывал у нее страха.
— Придется устроить стриптиз, а то этот птеродактиль в доме напротив убьет меня за то, что я наследил на чистых полах.
— Генри? — чуть слышно спросила Эбби.
— Да нет, домоправительница. Некая миссис…
— Миссис Новотни. Так вы знаете Генри?
— Ну да. Как не знать… — буркнул незнакомец тоном глубочайшего отвращения и, расстегнув рубашку, отлепил от тела мокрую ткань.
Эбби отметила, что он без майки. А Генри, даже в самую жару, носит под рубашкой майку. Разумеется, Эбби его маек не видела, но они всегда просвечивают сквозь тонкую ткань белых сорочек, которые Генри неизменно носит со своими серыми костюмами.
— Что-то не похоже, чтобы вы его знали. Генри никогда не говорил мне о вас, — с достоинством, насколько позволяла распростертая на мокром полу поза, возразила Эбби. И тут же сообразила, что сморозила глупость. Ведь она не знает, кто он такой!
— Не говорил? Я так и думал.
— Кто вы такой? — Она ухитрилась приподняться и встать на четвереньки. Она знала всех друзей Генри, а этого точно никогда не видела. Его она запомнила бы. — И почему я должна верить, будто вы знаете Генри?
— Меня зовут Пол Флинт. Хотите верьте, хотите нет, но мы с Хэнком в детстве вместе получили первые боевые синяки. Между прочим, он увел мою первую любовь. И я был шафером у него на свадьбе. А сейчас я готов снова взять на себя ту же миссию. Ну что, я удовлетворил ваше любопытство?
— Никто из знакомых Генри не зовет его Хэнком. — Дурацкий аргумент! Что она городит? Все еще стоя на четвереньках, Эбби разглядывала незнакомца. Значит, этот тип и есть старинный друг Генри, который будет шафером у них на свадьбе?
Ей показалось, будто от него исходит волнующее ощущение опасности. Резкие черты лица, пронзительный взгляд, кривая ухмылка… И этот ночной хищник в мокрых джинсах и рубашке цвета хаки друг детства ее жениха?
Эбби не могла соединить внешность незнакомца с образом друга детства Генри, нарисованным в ее воображении. Ей представлялось, что тот непременно похож на Генри. Такой же аккуратный, тщательно выбритый и постриженный, в безукоризненном костюме с накладными плечами.
У незнакомца были непослушные вихры, а плечи под мокрой рубашкой такие, что накладные ему ни к чему… Эбби машинально сдула со лба выбившуюся прядку волос. Она отчаянно старалась не замечать, что все ее тайные фантазии, которые она с таким трудом и так долго загоняла в подполье, ожили и рвутся наружу.
— Значит, вы друг детства? — Она попыталась улыбнуться и, неловко повернувшись, шлепнулась попой на мокрые половицы. — Генри говорил, что раньше вы жили в этом доме.
Пол молча кивнул. От него не укрылось, как ее глаза метались по его телу. Она что, нарочно его провоцирует? Неужели не понимает, как возбуждает мужчину, когда женщина вот так шарит по нему глазами?!
Приятель, охолонись! Что за чушь у тебя в голове?
— А что, третья ступенька на чердак все скрипит? — небрежно спросил он, стараясь побороть озноб от мокрой одежды. Между прочим, отличное средство от чрезмерного возбуждения. Надо бы запатентовать. — Помнится, на заре юности я провел там не один час. Правда, летом там пекло, ну прямо как в преисподней, а зимой колотун, зато весной и осенью в самый раз.
Ожидая ответа, Пол исподволь изучал невесту своего приятеля Хэнка, учительницу начальных классов и невзрачную блондинку, и уже после беглого осмотра пришел к двум выводам. Во-первых, Генри полный идиот. А во-вторых, мужчина заслуживает ту женщину, которую сумеет оценить.
Старина Хэнк прав лишь в одном: ее нельзя сравнить с Кэтлин. И все же в ней определенно что-то есть…
В ней есть…
Нахмурясь, Пол подытожил все, что заметил в особе, сидевшей перед ним в дурацкой пижаме, и решил, что Генри ни черта не смыслит в женщинах. Во всяком случае, со слов жениха у него сложилось представление, не имевшее ничего общего с реальностью.
Итак, какова же невеста Хэнка? Сексуальная? Вне всякого сомнения. Красивая? Не сказал бы. Тогда что же в ней его так притягивает? Глаза? Пожалуй. Хотя в желтом свете лампы он так и не понял, какого они цвета. Волосы — нечто среднее между белокурыми и светло-русыми, но никак не бесцветные. Правда, в данный момент они здорово смахивают на беличье гнездо.
А кожа… И тут до него дошло, что ее подвижная физиономия сплошь усеяна веснушками. И не только лицо. Конопушки покрывали все видимые части тела!
Пол подумал о невидимых и подавил мысль в зародыше: хватит с него неприятностей. Интимные места невесты Генри — зона запретная.
А еще у нее приятный рот, отметил Пол, продолжая изучать избранницу Генри. Широкий, подвижный, с полной нижней губой… Интересно, сумел ли Генри в полной мере воспользоваться этим достоинством или остался все тем же заскорузлым пуританином?
Нос немного коротковат. Подбородок твердоват для слабого пола: сразу видно, не ангелочек… Но рот у нее что надо!
— Ступенька все скрипит, — повторила она, возвращая его к реальности. — Только я редко поднимаюсь на чердак. — Она наклонилась вперед, протянула ладонь, потом спрятала за спиной, обтерла о пижаму и снова протянула. — Будем знакомы. Эбби Морган, невеста Генри.
Пола поразила неуместность ее жеста, и, сжимая маленькую мокрую кисть, он ухмыльнулся. Черт, ну что общего у Хэнка с этой особой? Да она доведет его до ручки! И очень скоро. Яснее ясного — их брак не сработает. Вода и масло. Сода и уксус. Ну что за несправедливость! Генри неплохой малый и заслуживает счастья. Первые двадцать два года жизни он провел под железным каблуком леди Фэрфакс, потом женился на Кэтлин и через пятнадцать лет счастливой семейной жизни потерял ее навсегда. Неумолимый рок! В наши дни умереть от воспаления легких?! Прочел бы такое в романе, ни за что не поверил бы.
А теперь Генри решил начать жизнь сначала и выбрал себе в спутницы вот эту особу? Даже если это и есть его счастье, оно ему определенно не по зубам. Как романист и знаток человеческих душ Пол был готов поручиться: ничего путного из этого брака не выйдет.
— Мистер Флинт, Генри говорил мне, что вы писатель. И какие же книги вы пишете? — любезным тоном осведомилась Эбби. Спасибо бабушке: вдолбила в нее хорошие манеры. Только бабушка вряд ли попадала в такие нелепые ситуации.
Пол снова ухмыльнулся. Нет, она просто уникум! Редкая женщина станет, сидя на мокром крыльце в дурацкой пижаме с видом взмыленной лошади, вести светскую беседу с популярным автором.
— В основном романы.
С ума сойти! Когда Генри упомянул, что его друг пишет книги, Эбби решила, что это книги такого же рода, какие читает Генри, — специальные издания с графиками, таблицами и статистическими выкладками. Скажи мне, кто твой друг… И Эбби нарисовала себе мужчину в твидовом или в мятом вельветовом пиджаке, с брюшком, с седеющими и\или редеющими волосами, в больших роговых очках…
Хотя, откровенно говоря, она о нем вовсе не думала. У нее и без того забот хватает: приглашать или не приглашать своих на свадьбу? А если они прибудут в полном составе, то кого из трех сестер попросить быть подружкой невесты?
— Думаю, мистер Флинт, Генри очень рад вашему приезду. Он так много работает! Хорошо, что теперь ему есть с кем развеяться.
Интересно, что она имеет в виду? Может, намекает, что не представляет себе Генри отдельно от его письменного стола? Неужели эта забавная и весьма сексуальная особа не в состоянии своими силами «развеять» старину Хэнка? Да ведь с ней не соскучишься! Моет среди ночи полы и пожимает руку незнакомому мужчине с таким видом, будто это вовсе не она только что окатила его грязной мыльной водой.