Чтоб с новой скорбью в пески пустыни
На опустевшей твоей земле
Я мог смиренно, всегда, как ныне,
За тихим светом идти во мгле.
* * *
Быть может, мне завещаны печали,
Быть может, мне завещаны грехи, —
Зарю мою так горестно встречали
Под окнами чужие петухи.
Быть может, мне завещаны деянья, —
Я помню ночь в грохочущем огне,
И странное жестокое сиянье,
И всадника на облачном коне.
Быть может, я — лишь вестник чьей-то воли,
Лишь отзвуком рожденный перезвон,
Лишь пыль в луче, лишь терпкие мозоли
На длани, сеющей Его закон.
Не знаю я. Но, может быть, недаром
Пути мои запутались в дыму,
И жизнь моя отмечена пожаром,
И мысль моя возносится к Нему.
* * *
Тебя я видел, но не помню,
Быть может, ты — мой первый сон, —
Но я в твою каменоломню
Принес ославленный мой звон.
Быть может, горные громады
Ответят эхом на слова,
И к новым песням водопада
Твоя склонится синева.
И станет правдой сон долины, —
Восстанешь молнией в горах
И жизнь вдохнешь в сосуд из глины
Иль сокрушишь его во прах.
* * *
Я не верю, не верю, не верю!
Ты не хочешь, не можешь помочь, —
Ты смеешься за огненной дверью
Над ушедшими в снежную ночь.
Ты изверился в собственной власти
Управлять мировым кораблем, —
Ветры рвут оголенные снасти,
Правят бездны разбитым рулем.
И зачем ты слепишь мои очи
Ледяными мечами зарниц?
Есть в пространствах дороги короче,
Чем дороги твоих колесниц.
Я не верю, не верю, не верю!
Пусть я в бездне седой потону,
Но пылающим сердцем измерю
Ледяную ее глубину.
* * *
Ты летишь к неживому созвездью,
Где клубится предельная мгла, —
И взывает архангельской медью
Каждый взмах ледяного крыла.
И повсюду, где вздетые руки
Призывают покой на миры,
Ты роняешь холодные звуки
Равнодушной последней игры…
Труби, труби! Ответные звучанья
Мой черный плащ взметнули и сожгли…
Труби, труби! Я плачу от молчанья
Моей глухонемой земли.
СВЯТОЙ ГЕОРГИЙ
Вьюжной ночью, в вихре оргий,
Сердце выкупав в вине,
Взметом ввысь святой Георгий —
Я — взвиваюсь на коне.
Вольным летом конь крылатый
Будит волны Бытия,
А метель мне режет латы
Блеском лунного копья.
Словно искрой, кровью алой
Опален мой путь во мгле,
И от крови цветик малый
Прорастает на земле.
И из звезд, что вылетают
Под ударом конских ног,
Чьи-то руки мне сплетают,
Как из терния, венок.
Я спешу к вечерне звездной,
Догоняю горний звон, —
А за мною путь морозный
Жаркой кровью окроплен.
II
ЛУННОЕ МОЛЕНИЕ
В небе заиграли лунные гусли,
Засветилась, как новая колокольная вышка;
Вышел послушать луну суслик,
Выбежала посмотреть на свет мышка.
Смотрят и молчат. Молятся, как умеют —
Богу ль, луне или темной норке,
Или тем уголькам, что тлеют
Не то в небе, не то на пригорке.