Симмах отмечает и признаки экономического истощения римского мира. В провинциях растет разбой, по дорогам невозможно проехать, императоры набирают в армию рабов, поскольку им не хватает солдат, но все это он рассматривает лишь как болезненные явления, которые, однако, не могут привести к смерти Рима, ибо мир не может существовать без «вечного города».
Другая картина складывается из свидетельств христианских авторов. Прежде всего мы не видим никакого покоя и благоденствия. Напротив, жизнь общества и всех его слоев предельно напряжена: оно находится на краю пропасти, и помешать его гибели может только христианство, с неистовой энергией добивающееся политической и духовной победы. Страстными обличениями Пороков римского общества наполнены страницы сочинений «отцов церкви» Иеронима и Августина. Ложная вера, моральная деградация, всеобщая продажность, разврат — это еще далеко не полный перечень грехов, обрекающих это общество на уничтожение. Христиане беспрестанно подвергают язычников нападкам; их раздражает, что Рим, который они хотели бы видеть главой христианского мира, остается по преимуществу языческим. Тем не менее и в Риме позиции христиан укрепляются. Здесь все благосклонней внимают христианским проповедникам вроде красноречивого блаженного Иеронима, у ног которого возлежат аристократические дамы, пожелавшие обрести вечную жизнь и спасение.
Симмах постоянно упоминает об общественных церемониях в честь древних богов, весь жреческий корпус находился при исполнении своих обязанностей. Произведения Иеронима, Амвросия Медиоланского, Августина, поэта Пруденция и других христианских писателей, напротив, дают идеализированную картину благостного торжества христианства, сулящего в перспективе наступление столь чаемого «золотого века». Однако, как мы уже отмечали, положение и в самой христианской церкви было отнюдь не идиллическим. Ее единству угрожали не только ереси, но и политическая, и личная борьба за власть. Так, например, во время столкновения Дамасия и Урсина, соперников из-за места римского первосвященника, погибло несколько сот человек. В базилике Сицинина, как свидетельствует историк Аммиан Марцеллин, в один из дней насчитали 137 трупов, и потом было трудно утихомирить народ. Языческий историк отмечает, что на епископскую кафедру соперников влекло отнюдь не стремление быть добрыми пастырями заблудшего Рима, а, напротив, жажда наживы, власти и чувственных удовольствий. Стоит напомнить, что победивший в этой кровавой борьбе Дамасий затем около двух десятилетий железной рукой правил римской общиной, провозгласил римский престол «апостолическим» и сделал немало для того, чтобы подчинить его власти местные епархии западных областей. А утихомиривал разбушевавшихся христиан, поучал их миролюбию, смирению и братской любви не кто иной, как язычник, один из «последних римлян» — Претекстат, тогдашний глава языческой партии в сенате. Блаженный Иероним сообщает, что Претекстат заметил с насмешкой над мирскими устремлениями претендентов на епископскую кафедру, что если бы его назначили епископом Рима, то он бы немедленно сделался христианином. Тем не менее, в этой борьбе церковь постепенно набирала силу и становилась как бы государством в государстве.
Во второй половине IV в. следует серия императорских указов, запрещающих отправление языческих культов. Храмовые здания закрываются, земли и имущество языческих жреческих коллегий отбираются в пользу государства, а сами эти коллегии запрещаются. Плебс, увлеченный этими указами, начинает осквернять храмы языческих богов, которым еще недавно поклонялся и у которых искал защиты и покровительства. Вооруженные дубинками и камнями, христиане разрушали языческие статуи и памятники.
Так, один из наиболее просвещенных людей своего времени ритор Ливаний обратился с жалобой к христианскому императору Феодосию I: «В городе Берое была бронзовая статуя — Асклепий в образе прекрасного сына Клиния … В нем было столько красоты, что даже те, кто имел возможность видеть его ежедневно, не могли насытиться его созерцанием. И вот это творение, о государь, рожденное таким трудом и таким блестящим талантом, разбито и погибло, и то, что сотворили руки Фидия, изломано руками толпы» .
В 395 г. после смерти императора Феодосия I происходит окончательный раздел Римской империи на западную и восточную части. Власть над Востоком достается одному его сыну, Аркадию (395–408), а над Западом — другому сыну, Гонорию (395–423).
В обеих приведенных выше картинах римского общества недостает существенного элемента, повлиявшего на судьбы Западной Римской империи, — варваров, германцев, которые еще в I–II вв. пополняли ряды рабов, а в IV–V вв. стали грозной и неумолимой силой, под ударами которой империя в конце концов пала.
Римская армия, прославленная столькими победами, в IV в. превращается в наемную, состоявшую из варваров. Даже военная казна получает теперь название варварской. Германцы становятся командующими армией и преторианской гвардией, по своей воле смещая или возводя на трон императоров. Римских орлов на армейских знаках постепенно вытесняли варварские драконы, прикрепленные к древкам копий. Римляне, много веков кичившиеся всем истинно римским, начинали подражать варварам даже в одежде. Так, император Грациан обряжался в костюм своих телохранителей-аланов, а молодые щеголи появлялись в брюках — ранее презираемом атрибуте варварства — и отпускали длинные волосы.
В IV в. натиск варварских племен на границы Западной Римской империи становится настолько сильным, что императорским войскам уже далеко не всегда удается его сдерживать. Однако если в 356–358 гг. Юлиан, будущий император Востока все-таки сумел отбросить франков и алеманнов за Рейн, то с начала V в. продвижение варваров на земли империи становится необратимым. Франки, вандалы, планы, свевы, а за ними готы отторгают у нее одну территорию за другой. Складывается парадоксальная ситуация, когда Рим от варваров защищают… варвары. Так, в конце IV — начале V в. главнокомандующим римскими войсками был вандал Стилихон, одержавший немало побед над варварами. В 408 г. император Гонорий под влиянием антигермански настроенного двора казнил Стилихона, что отрицательно сказалось на обороноспособности государства. В 410 г. Рим пал под ударами вестготов во главе с Аларихом. Это событие заставило содрогнуться западный мир. Даже христианский писатель Иероним, не любивший и осуждавший развратный Рим, с отчаянием воскликнул: «Увы, мир рушится!» Аврелий Августин, сетуя о печальной судьбе великого города, начал создавать свое сочинение «О граде Божием» — гигантскую религиозно-философскую утопию. Три дня вестготы грабили и жгли «вечный город», убивали его жителей. Впрочем, они вели себя примерно так же, как некогда римляне в завоеванных ими городах. Однако, если жестокость по отношению к варварам для римлян была делом обычным и оправдывалась «более низким» положением этих «дикарей», то посягательство на «главу мира» — Рим, жестокое отношение к римлянам, считавшим себя «цветом» вселенной, не только вызывало естественные человеческие чувства страха, ненависти, отчаяния, горя, но и никак не могло уложиться в сознании тех, кто от века привык считать Рим властелином вселенной. Это было не только крушение «Вечного Града», но и крушение многовековых представлений, всей системы римских ценностей.
В 439 г. от империи вандалами была отторгнута Африка — некогда богатейшая провинция державы, снабжавшая империю хлебом и продовольствием, а также очень развитая в культурном отношении. Северная Африка дала Риму выдающихся писателей и крупных деятелей христианства. Три героя этой книги — Августин ,Макробий и Капелла — были ее уроженцами.
В середине V в. Италия пережила страшное гуннское нашествие. Территория Западной Римской империи стремительно и неудержимо сжималась, на бывших ее землях возникали одно за другим варварские королевства: Вестготское, Вандальское, Бургундское, Франкское. Низложение в 476 г. последнего императора Западной Римской империи подростка Ромула Августула было лишь тихой заключительной мизансценой великой исторической трагедии — падения Рима, сущность которой составила гибель общественной системы, первоначально основанной на рабстве, и соответствовавших ей структур, отношений, религии и культуры.