— Мы поможем тебе с деньгами, решим твои проблемы, — убеждали они Ломова. — У тебя есть хороший парень, которому мы верим, Виктор Глотов. Сделай его первым вице-президентом. Мы с ним сработаемся.
Ломов возмутился:
— У себя в компании я сам решаю, кому кем быть.
Ломов выпускал рекламную газету, издавал книги, расставил по городу свои киоски, основал рекламно-информационное агентство, транспортную компанию, контору по торговле недвижимостью, брокерскую фирму.
У каждой конторы был управляющий, но все они принадлежали Ломову. Он объединил их в издательский концерн и стал его президентом. В журнале, где Ломов когда-то работал заместителем ответственного секретаря, его теперь уважительно-фамильярно называли магнатом.
Ломов стал бизнесменом у них на глазах: едва разрешили кооперативы, основал свое дело. На закате советской власти он объявил подписку на несколько собраний сочинений, читатели исправно платили вперед. Так Ломов собрал первые миллионы, которые опять пустил в оборот.
Ломов умел договариваться с нищими государственными издательствами. Он вообще хорошо ладил с людьми.
Он отправлял на бумажный комбинат грузовики с шоколадом для детей рабочих и получал бумагу в первую очередь. Вез бумагу в типографию вместе с контейнером холодильников для наборщиц, и его заказ печатали вне очереди. Видя его успех, банки охотно давали ему кредиты под льготные проценты.
Максим Ломов впервые за свою трудную жизнь перестал чувствовать себя нищим. Он несколько раз съездил с женой и сыном за границу, ни на чем не экономил. Он стал заметным человеком. Его имя называлось в ряду крупных бизнесменов, хотя оборот издательского концерна не был таким уж большим.
Все его новые идеи немедленно приносили доход. Деньги сами делали деньги. Казалось, этому не будет конца.
Он мог бы снять себе офис в любом месте, но предпочел остаться там, где началась его карьера.
Чтобы сделать ему кабинет, освободили несколько комнат. Перегородки между ними сломали, и Ломов сам распланировал себе кабинет, комнату отдыха, приемную и небольшую комнатку, где сидели секретарь и молчаливый Эдик, молодой парень, выполнявший функции охранника.
Днем, когда Ломов заседал, Эдик спускался в подвал и, раздевшись до пояса, молотил руками и ногами подвешенную к потолку матерчатую грушу.
Кабинет для Ломова ремонтировали несколько месяцев. Деревянные панели, хрустальные люстры, сделанные по особому заказу, появились в царстве обветшавшей мебели, протертых ковров, дряхлых пишущих машинок и скрипящих дверей.
Журнальные наборщики, верстальщики, корректоры перешли к Ломову — на высокие зарплаты. Новые люди из его команды по-хозяйски ходили по протертым редакционным коврам. Журналисты сторонились, шушукались им вслед.
Но в последние месяцы в книжном бизнесе, которым занимался Максим Ломов, наступил застой. Выпущенные им книги не продавались, и он не мог вернуть долг банку.
Зарабатывать надо было на чем-то другом. Виктор Глотов пришел с предложением заняться торговлей недвижимостью.
Когда он, неизменно улыбающийся, ухоженный, с аккуратнейшим пробором, переступил порог этого здания, он был сама любезность. Говорил такие цветистые комплименты сотрудникам, что тем становилось неловко. Потом почувствовал уверенность в себе, заматерел. При встрече уже никому не улыбался, а лишь слегка кивал.
Ломову Глотов понравился. Он вообще хорошо относился к людям до тех пор, пока они не поворачивались совсем уж дурной стороной. Но делать Глотова вторым человеком в компании Ломов не собирался.
В выходной день под зданием, которое занимала компания «Новые времена», прорвало трубы.
Здание было дореволюционное, крепкое, но нуждалось в капитальном ремонте. Крыша текла, и в комнатах на четвертом этаже за шкафами держали тазы, чтобы вовремя подставить под водопад.
Трое рабочих спустились в подвал, чтобы отремонтировать трубу. Но когда они прошли в конец коридора, прорвало другую трубу — у них за спиной. Тесный коридор залило кипятком. И почему-то с грохотом захлопнулась дверь, которую нельзя было открыть изнутри.
Рабочие стали отступать назад, надеясь где-то укрыться. Но спасения от залившего подвал кипятка не было. Все трое погибли. Их трупы нашли на следующий день.
Приехала милиция. Завели уголовное дело, отвечать должен был Максим Ломов. Майор милиции Марущак вызвал его на допрос. Ломову грозили тюремный срок и огромный штраф. Он был просто в отчаянии.