Сейчас, когда решение было принято, промедление было ей мучительно. Время словно в насмешку текло по капле. Она сдастся властям. После шести месяцев под чужим именем, после того как ее объявили мертвой — ее разоблачат. Дальше было думать совсем страшно и Софи гнала мысли прочь. Жуткая история Синране Сильвин заставляла горло сжиматься спазмом ужаса. Одно дело слушать о людской жестокости как о старой страшной сказке и совсем другое ждать, что испытать это придется на собственной шкуре.
Ожидание было невыносимо. Ей хотелось выбежать на улицу, найти первую попавшуюся патрульную полицейскую машину и сдаться с повинной, чтобы ее забрали куда-то там в застенки Роша. Она вспоминала его холодные, цепкие карие глаза.
«Глупая девочка...»
Что было бы, если она тогда согласилась покинуть Сиршаллен с ним?.. Теперь уже никогда не узнать.
Софи сходила в туалет и прошлась между полками в магазине на заправке. На глаза попались мармеладные мишки, которые она год, нет, вечность назад, просила купить Линара. Она взяла их, хотя и не хотела сладкого.
Хмурый Нилан расплачивался за бензин. Ощущение, что она сейчас выглянет на улицу, и у машины будет стоять Линар в неприметной вязаной шапке, а рядом рослый Синай в такой же, но ярко-голубой, стало пугающе осязаемым.
Софи посмотрела в окно. Их машина — неприметные бордовый седан — стояла у заправочной колонки. Конечно же, ни Линара, ни Синая не было. Синай в Сиршаллене, а Линар. Думать о том, что прямо сейчас где-то там, в застенках людской тюрьмы, его истязают, было парализующе ужасно. Но ведь нельзя сказать, что его пытают ни за что. Что он невинная жертва.
Софи купила бутылку воды, пару сандвичей и мармеладки. Нилан вытаскивал пистолет из бака, Софи села на пассажирское. В этом путешествии она ехала рядом, а не лежала кулем сзади. «Прогресс налицо, Софи», — едко поздравила она себя.
Распаковала сандвич и впилась в него зубами. От бессонной ночи в машине ее пробрал лютый голод.
Нилан сел за руль, отъехал от колонки и остановился на парковке.
— Держи, — Софи бросила ему бутерброд.
— Спасибо.
В молчании они съели нехитрую еду и запили из одной бутылки воды.
— Поспи еще.
— Не усну.
Софи зашуршала пакетом с мармеладками.
— Софи! — она подняла голову. — Нет.
— Что — нет?
— Не ешь это. Дай сюда.
Нилан взял пакет и внимательно рассмотрел обратную сторону упаковки.
— Тебе нельзя это есть. — Нилан швырнул пакетик на торпеду.
— Почему?
Нилан промолчал, глядя вперед.
Софи взяла мармеладки и покрутила в руках. Сзади было все что и обычно: состав, энергетическая ценность, производитель, дата изготовления и сроки годности.
— Значит, вот как вы это сделали, — констатировала Софи, прохладно рассматривая безобидных разноцветных мишек внутри пакета.
— Да, эти, скорее всего, заражены. Завод и сроки производства указывают на это.
— И много такого разошлось по миру?
— Достаточно. Мы заразили не только мармеладки. Это было бы с нашей стороны слишком недальновидно. Разумеется, мы провели исследования и выбрали самую популярную еду. В том числе детскую.
Софи вздохнула. Ей отчего-то совершенно не хотелось знать подробности. Даже думать о них не хотелось.
— Дети хорошие переносчики. — Нилан продолжал говорить, словно забывшись, монотонно и глухо. — Родители обязательно заразятся от них, другие дети и их родители, — он, наконец, умолк и устало потер глаза.
Софи безразлично откинулась на спинку кресла. Все это было для нее давно не новостью, и узнать средства было почти безразлично. Обзывать подлецом и убийцей Нилана казалось фарсом. Как она может выражать возмущение, когда едет куда-то, чтобы спасти виновника этого всего?
— Ясно, — пробормотала Софи, пристегнула ремень и отвернулась к окну. Нилан завел машину, и они выехали на шоссе.
Оказалось, прежде чем сдаваться, нужно съездить в Кайрин. Софи, слишком измученная и встревоженная сборами и нервным истощением, даже не поинтересовалась зачем. Она вложила свою жизнь в их руки, на этот раз добровольно, и если Нилан говорит, что нужно ехать в Кайрин, значит, так оно и есть. И Софи, как послушная корова, которую ведут на убой, пошла и села в машину.
В пути Нилан заставил ее запомнить собственное поддельное имя, дату рождения. Они якобы встречались и ехали навестить друзей.
— Не родню, не перепутай. Друзей нельзя отследить, родню можно. — делился он своим конспиративным опытом.
Софи подремала несколько часов в машине. Нилан бесстрастно вел. Он выглядел утомленным, но не дорогой, а чем-то другим — гораздо более важным и долгим. Утро встретило их в придорожном кафе.