— Странное чувство, — не удержалась Софи. — Помнишь, мы ехали так же год назад.
— У нас говорят, общие воспоминания связывают лучше родственных чувств. — хмыкнул Нилан. Он потягивал свою любимую газировку через трубочку.
— Не думаю, — нахмурилась Софи. — Ты не дороже мне, чем отец и мать.
— А Джон? — Нилан хитро поглядел на нее. Софи отвела глаза и продолжила есть. Джон?..
Она не смогла бы ответить на этот вопрос. Кем он стал для нее? Насколько сильно она его любила? Любит ли сейчас? Это все казалось глупым и неважным перед лицом фактов — он умирает и нужно помочь. А чувства. Разве до них сейчас? Разве они что-то значат?
Софи не могла думать ни о чем, кроме своего ближайшего будущего, где ей грозили пытки и смерть. И пусть «любовь» и «жертва» звучало ужасно благородно, она делала это не потому, что осознанно понимала, что любит Линара, и ради этой любви готова пойти на жертву. Вовсе нет. Она делала это потому, что не могла иначе. Не могла оставить Линара умирать и даже пальцем не пошевелить. Чего бы это ни стоило, она готова была рискнуть жизнью, чтобы спасти его. А почему... Так ли уж это важно искать всему на свете объяснения и слова.
До Кайрина путь был неблизкий. Они провели в дороге двое суток. Нилан, похоже, совсем не устал, давил себе на газ и даже не прикорнул ни разу. Софи отсыпалась на заднем сидении, неуютно подвернув ноги. Просить о ночевке не смела. Джон умирает, какая уж тут ночевка.
В столицу они въехали ранним утром, но до места назначения добрались только к полудню — застряли в пробках, пообедали в придорожной забегаловке.
Когда машина, наконец, остановилась где-то в промышленной зоне, Софи с удовольствием вышла и размяла ноги. Вокруг были склады, закрытые на замки решетки, сваленный грудой хлам, забытые гниющие прицепы и покрышки.
— Очаровательно, — заметила она.
Нилан вышел, хрустнул шеей и закурил. Он обошел машину, открыл багажник и вытащил свою сумку. Бросил ее перед капотом и стоял, докуривая, еще пару минут. Софи нервно оглянулась.
— Чего мы ждем?
— Всегда лучше повременить, осмотреться, знаешь ли.
— М... Ясно.
Она пошла побродить кругом. Рядом с одними воротами висела помпезного вида кованая железная табличка с выбитой эмблемой железнодорожной компании. «Склад №1384 Забытые вещи» значилось на ней. Софи улыбнулась. Вот, значит, куда попадают все те вещи, что потерялись в вагонах и не были востребованы. А она-то думала, что их просто выкидывают.
Рядом с воротами однако висел весьма новый и современный кодовый замок. Софи удивилась. Дверь выглядела так, словно ее маркировали лет двадцать назад. Подошел Нилан.
— Чутье тебя не обмануло, — с улыбкой сказал он и стал набирать код. С первого раза не вышло, со второго тоже. Он призадумался.
— Дверью ошибся?
— Да нет, они вечно меняют код на всякий случай. Сцина параноик похуже Синая. — Нилан ввел еще одну последовательность цифр. Снова отказ.
— Битва на Гласе была в восьмом или в седьмом году? — спросил Нилан. Софи недоуменно подняла брови.
— В тысяча шестьсот восьмом.
Нилан ввел год. Зажглась зеленая лампочка и дверь открылась.
— Сцина всегда ставит даты каких-нибудь исторических событий, которые ее греют, — ухмыльнулся он. — В основном, когда люди проигрывали крупные битвы в войне.
— Не терпится с ней познакомиться, — скептично фыркнула Софи.
Они зашли внутрь. Первое помещение выглядело именно так, как Софи и представляла. Тут были огромные металлические стеллажи, заставленные сумками и чемоданами всех возможных расцветок и мастей. Бирки с датами и штампами вокзалов гроздьями свисали в проход.
— Почему люди не забирают их?
— Спроси у них. Раньше по правилам железных дорог они хранили этот хлам три года, сейчас сократили до шести месяцев, а вот финансирование и площади нет. Кое-кто подсуетился, чтобы это упустили из виду и вот у нас есть прекрасное место в триста квадратов, закрепленное за государственной компанией.
— И никто не задает вопросов?
— Бывает, конечно. Но в тех структурах, в которых мы имеем интерес, всегда есть человек, играющий за нас. Железные дороги одна из таких структур, это артерии, вены и кровь вашей цивилизации, замечаете вы это или нет. Если появляется любопытствующий начальника среднего звена у него или прибавляется работы, или его переводят или находят некомпетентным. Конечно, он не связывает перемены в своей жизни с нахождением слишком большой площади хранения потерянного багажа.