Он не мог защитить ее, а значит единственный путь был отдалить и всем видом показать, что она ровным счетом ничего не значит. Он стал брать ханти в Кайрине, самых красивых и по возможности публичных, чтобы ни у одного человека не возникло мысли, что быть может его жена не просто безразличная эльфийка, а нечто большее.
Они виделись с Меланой месяц в году. Октябрь — ее любимый месяц, когда листва багровеет и осень вступает в права. Однажды он спросил отчего, ведь среди эльфов куда больше почиталась весна.
— Разве это не время прощания?
— Прощание лишь на время, не навсегда. Для тех, кто верит и готов ждать это время не угасания, а начала пути, — она обернулась и улыбнулась ему. Смиренно, без намека. Она ждала его сотни лет, ждала, когда он поймет, когда научится любить так, как должно любить эльфу. Он понял и научился. И она не должна была об этом узнать. Потому Эльтан хмыкнул и отвернулся. — И потом, в это время к нам пришел Линар.
Эльтан тогда неприлично фыркнул. Линар...
Мелана всю его долгую жизнь учила его любви. Сердце его, в отличие от тела, росло медленно, да еще и получило столько болезненных ударов. Но Линар. Он был последним из них.
Эльтан, меняя фигуру, бросил взгляд вправо. Линар танцевал с Нилейной, уморительно сосредоточенно отсчитывая шаги. Эльтан улыбнулся, глядя как младший брат чуть не наступил на платье Меланы. Эльтан мягко отвел свою госпожу, придержав за талию. Мелана улыбнулась ему — нежно и благодарно. Как и всегда.
Как он мечтал стереть эту нежность одним жарким поцелуем.
Она ничего не требовала от него. Никогда. Ни любви, ни нежности, ни страсти. И однажды получила все это. Она сделала то, что предрекала Сильвин — отогрела его сердце, растопила лед. Он полюбил ее именно так, как следовало любить эльфу. Медленно, шаг за шагом узнав ее. Не красавицу, хрупкую, добрую. И он желал познать ее как никогда и никого. Бывало, она приходила в его сны, и если бы он умел, то, наверное, поутру краснел, глядя в ее чистые глаза.
Но цена была слишком велика. Открыть ей сердце сейчас, когда за ним наблюдают сотни глаз, было невозможно. Его госпожа сердца станет разменной монетой в их вечной войне с людьми.
Никогда он не подвергнет ее такому риску. Быть может, после, если он выживет, что, конечно, маловероятно. Не та роль ему досталась. Не для любви он был рожден, но для муки.
Линар увел Нилейну, они с Меланой потанцевали еще. Супругам можно было танцевать и три, и четыре танца подряд. Потом отвел Мелану, пошел поговорить со знакомым эльфом из Халтера и проводил нерадивого захмелевшего брата. Что-то встревожило его в лицах Нилана и Линара, но Эльтан позволил им уйти.
Ему хотелось скорее вернуться к Мелане. Как редки те дни, что они проводили вместе.
Празднество шло своим чередом. Принесли новое вино, Эльтан сам наполнил Мелане кубок. Она с легким кивком приняла и отпила.
— М… Терпкое.
— Да. — Эльтан понял, что смотрит на нее неосторожно долго и поскорее скучающе отвел взгляд.
— Не стану больше утомлять тебя танцами.— Мелана разгладила платье на коленях.
— С тобой мне танцевать не в тягость.
— Но ты не любишь, я же знаю.
Эльтан улыбнулся. Да, она знала о нем многое. Но не все.
— Как сладко веет переменами, правда? — глаза Меланы сверкнули. Эльтан нахмурился. Она восприняла план Линара как освобождение и все о чем мечтала — чтобы Эльтан вырвался из-под гнета людей. Он не открывал ей правды: к нему свобода придет в последнюю очередь, если когда-то придет вовсе.
— Да.
— Линар ушел? Ты снова огорчил его? — Мелана кивнула на опустевшее место на диване на другой стороне зала.
— Нет, юный Шахране выпил слишком много тостов и захмелел. — Мелана прыснула, прикрыв губы краем бокала.
— И мне стоит опасаться этого. Вино нынче слишком сладостно.
— Что именно тебя пугает? Что во хмелю ты совершишь что-то неприличное?
— Как знать. Не хочу, чтобы моему господину пришлось краснеть. — Мелана попыталась отставить бокал.
— Пей, сколько просит твоя душа. Я не стану краснеть. — Эльтан мягко вернул бокал к ее губам.
— Ты хочешь споить меня, Кайране? — она приподняла брови.
— Возможно. — Эльтан знал, что он не должен этого делать, но сладкий аромат перемен коснулся и его. Он чувствовал себя пьяным, счастливым и пьяным впервые за триста пятьдесят лет. Взгляд его предательски скользнул по лицу Меланы и остановился на губах. — Быть может, мне интересно, на что ты можешь решиться во хмелю?
— Не страшись. Я знаю свое место во хмелю или нет. — И она постучала по его колену ровным, бесчувственным жестом друга. Мечтательная улыбка Эльтана съежилась в гримасу, но он тут же взял себя в руки. Все правильно! О чем он только думает! Причинить ей боль, дать надежду, когда они скоро расстанутся скорее всего навсегда? Нет. Ни за что. Он не ранит ее в третий раз.