[981]
Перевод Ф. Петровского *
Как утучняют посев, какая пора плодотворней
Для урожая и стад, для винограда и пчел,
Было поведано встарь Меценату в особой поэме;
После ж посмел ты, Марон, брани и мужа воспеть.
5 Мне же теперь будет Петр Меценатом нашего века:
Я под звездою его по морю славы плыву.
В свет он выпустит то, что одобрит, негодное скроет,
Да и не фыркнет на нас носом он, что носорог.
В путь, моя книга! Поверь: он честь мою охраняет;
10 Отзыв такого судьи, даже нелестный, польстит.
К СЕНАТОРУ КАТУЛЛИНУ, ЖАЛОБА НА ВРАЖДЕБНОСТЬ ВАРВАРОВ[983]
Перевод Ф. Петровского *
Просишь ты, но мне, право, не под силу
Воспевать фесценнинскую Диону,
Раз живу я средь полчищ волосатых,
Принужденный терпеть германский говор
5 И хвалить, улыбаясь против воли,
Обожравшихся песенки бургундов,
Волоса умастивших тухлым жиром,
Хочешь знать, что стихам моим мешает?
Грубым сбитая варварским напевом,
10 Шестистопный отвергла стих Талия,
Поглядев на патронов семистопных.
И глаза твои счастливы, и уши,
Да и нос назову я твой счастливым,
Коль с утра в твоем доме не рыгают
15 Чесноком отвратительным и луком
И к тебе на рассвете, будто к деду
Иль к супругу кормилицы и няньки,
Не врываются толпы великанов,
Для каких Алкиноя кухни мало.
20 Но, потешив себя, умолкла Муза,
Стих оставив одиннадцатисложный,
А не то его примут за сатиру.
ПОСЛАНИЕ О ЗАМКЕ ПОНТИЯ ЛЕОНТИЯ
Перевод С. Ошерова
Сидоний приветствует Понтия Леонтия![984]
1. Покуда я мешкаю и медлю близ Нарбона, давно называемого, но лишь недавно воистину ставшего Марсовым, мне пришло в голову сочинить несколько шестистопных строк в твоем вкусе, дабы ты, прочитав их, до конца постиг, что даже если пенаты, обитаемые нами, отстоят друг от друга дальше, чем следовало бы, то сердца наши не разделены столь же большим расстоянием, как жилища. 2. Вот тебе Дионис, томный и бессильный среди услад индийского триумфа; вот тебе и Феб, который, как всем известно, по поэтическому праву сделался из божества обитателем твоего дома: я имею в виду Феба — друга и приятеля моего Антедия, который стоит во главе коллегии оного бога, превосходя в искусстве рассуждать не только музыкантов, но даже и геометров, и математиков, и астрономов, ибо я поспорил бы, что никто точнее него не знает, каково влияние светил, стоящих в наклонности зодиака, и блуждающих планет, и звезд, рассеянных вне зодиакального пояса. 3. И так он блещет в этих, я сказал бы, отраслях философии, что мне представляется, будто он без истолкователя, с помощью лишь своего природного дара, усвоил и Юлия Фирмика, и Юлиана Вертака, и Фуллония Сатурнина, осведомленнейших сочинителей математических книг. Мы же, лобызающие лишь стопы его учености, признаем себя лишь серыми гусями рядом со звонкоголосым лебедем. Но что же мое медлить более? По праву дружбы присвоил я твой Бург, твердо зная, что даже если все сочинение целиком тебе и не понравится, так понравится его предмет.
К стойлам царя бистонийских племен, к алтарям Бусирида
Иль Антифата столам, иль в Тавриду, в царство Фоанта,
Или к Циклопу, кого итакийца хитрость лишила
Зренья, кто нес на просторном челе по горным пещерам
5 Глаза, пронзенного им, вертеп не мене глубокий,[985]
Путник, ступай, если в Бург ты вступил — и молчать о нем будешь.
Пусть не везде Аполлон отпускает бразды песнопенья
И не желает для всех распускать паруса красноречья,
Ты, кто без громкой хвалы на такие взираешь пенаты,
10 Зрелище редкое сам являешь. Молвят безмолвно
Чувства твои, и кричит молчанье о зависти громко.
Ныне ударь для меня, Эрато, по струнам пиерийским,
Чтобы задвигались в лад у сатиров и пальцы, и ноги,
Но чтоб трясучей они не портили пляской напева.
15 Пусть и дриады тебе, и с напеями гамадриады[986]
Все хороводы, что встарь водили они хоть когда-то,
В дань, о Бург, принесут; ты ли, хор нереид благодатный,
Перевод сделан по изданию: Sidoine Apollinaire, Poèmes, texte établi et traduit par A. Loyen, t. I, P., 1960. В собрании стихов Сидония 24 стихотворения (кроме того, некоторые рассеяны в собрании его писем); здесь переведены стихотворения 3, 12, 22, 23, 16, 19, 18, 20, 21, 24. Это собрание было составлено Сидонием ок. 469 г., перед принятием духовного сана; начальную часть его составили панегирики трем императорам с вступлениями и заключениями (в том числе «Вступление к книге»), заключительную часть — мелкие стихотворения (преимущественно написанные до 461 г.), к которым были добавлены более крупные: «Послание о замке Понтия Леонтия», «Похвала Консентию» и «Благодарение епископу Фавсту».
вернуться
Вступление к книге. Обращено к Петру, «начальнику переписки» императора Майориана, наводившему порядок в Галлии после низложения императора Авита, тестя Сидония; было приложено к панегирику Сидония в честь Майориана (458 г.). Как утучняют посев… — пересказывается содержание «Георгик» Вергилия, написанных им по указанию Мецената.
вернуться
К сенатору Катуллину. Адресат — придворный Майориана, друг молодости Сидония, просивший написать для него эпиталамий (воспевать фесценнинскую Диону). Алкиной — богатый и щедрый феакийский царь из «Одиссеи».
вернуться
Послание о замке Понтия Леонтия. Адресат родственник Понтия Павлина, друга Авсония, аквитанский вельможа; замок его (Бург — германское слово) стоял при устье Гаронны и Дордони. Воистину Марсовым стал Нарбон (ср. Авсоний, «О знаменитых городах», 19) в V в., когда в юго-западную Галлию вторглись вестготы. Феб — прозвище Антедии, главы «коллегии поэтов» в Бурдигале, Дионис — какого-то другого члена кружка Понтия Леонтия; обычай таких псевдонимов продолжался у тулузских грамматиков VII в. и потом в Академии Карла Великого. Из перечисляемых «математиков» (т. е., на языке этого времени, астрологов) до нас дошло большое сочинение Фирмика Матерна.
вернуться
Ст. 1–5. Перечисляются знаменитые людоеды и душегубы: Диомед Фракийский («бистонинский»), ослепленный Одиссеем Полифем и др.
вернуться
Ст. 15. Дриады — нимфы леса в целом, гамадриады — отдельных деревьев (живущие в них), напеи — полян.
