Далее влево сверни: попадешь ты в портик просторный,
205 Прям его сводчатый ход; на самой кромке обрыва
Высится каменный лес колонн, поставленных тесно.
Дверь из него в столовый покой ведет распашная;
Рядом — желоб литой; в водоем перед самою дверью
Падает сверху струя; по протоку проплывшие рыбы
210 Сами в столовый покой — но полный воды — попадают.
Первая рядом стоит — иль, коль хочешь, последняя — башня;
Будут зимой в ней ставить столы хозяева дома.
Часто и сам я, воссев на вершине ее, любоваться
Музам любезной моим и милой козам горою
215 Буду, или бродить по этим зарослям лавров,
Веря, что здесь наконец мне поверит пугливая Дафна.
Если ж направишь ты шаг к обеим Медведицам после,
Чтобы ко храму прийти среди всех величайшего бога,[1004]
Винный склад и съестной будут всеми усладами пахнуть:
220 Будешь ты там в изобилье, мой брат. Раздели же со мною
Этот приют, уступи мне один лишь источник, который
Бьет на горе, осенен широким пористым сводом.
Все у природы он взял, украшать его людям не нужно.
Нравиться все там должно без искусства, — лишь так мне по нраву,
225 Гулкий пускай молоток не стучит, придавая утесам
Форму, и мрамором туф заслонен пусть не будет щелистый.
Вместо кастальской струи мне будет этот источник.
Ты всем прочим владей: пред тобой пусть холмы вострепещут;
Пленников там развяжи — пусть путы их превратятся
230 В лозы на Бургских горах, в виноградник, плодами обильный».
Эти слова одобряет Силен, почти протрезвевший,
Оба хора восторг изливают в песне согласной:
«Ниса, с Вакхом простись, и с Фебом — Парнас двувершинный!
Наксос пусть бога вина, бога песен пусть Кирра не ищет![1005]
235 В Бург отбывают они, пусть им будет он вечно любезен!»
5. Итак, посылаю тебе, что читать между выпиваемыми одним духом кубками, едва пожелаешь развеселить пир более емкими чашами. Помоги же моей стыдливости, коль скоро стихи эти до трезвого слуха дойти не могут; то, чего я требую, только лишь законно и справедливо, ибо мой Вакх непременно пострадает от приговора децемвиров, если судилище над ним будет учреждено слишком рано. 6. Если же кто сочтет, что слишком пространная песнь должна быть осуждена уже за то, что она отошла от краткости эпиграммы, то он, ясное дело, не читал ни «Бань Этруска», ни «Суррентинского Геркулеса», ни «Тибура Вописка», ни вообще ни одной из «Сильв» нашего Стация, каковые описания этот муж, чей дар неоспорим, не укладывает в тесные пределы двустишия или четверостишия, но, как учит нас лирик Флакк в книге о науке поэзии, раз начавши, пристойно расширяет свой предмет, вставляя пурпурные лоскутья общих мест.[1006] Для защиты моей довольно привести этот один пример, чтобы мое извинение за излишнюю длину само не показалось слишком длинным. Прощай.
вернуться
Ст. 218. С северной стороны замка (к обеим Медведицам) находилась домашняя церковь; среди всех величайшим богом Аполлон называет христианского.
вернуться
Ст. 233–235. Ниса, легендарное место рождения Вакха, и Наксос, место его свадьбы; Парнас, возвышающийся над Дельфами с суши, и Кирра, прилегающая к ним с моря, — любимые места Вакха и Аполлона.
вернуться
Децемвиры — древнейшая римская судейская коллегия; «Бани Этруска» и т. д. — описательные стихотворения из «Сильв» Стация; о пурпурных лоскутьях общих описательных мест Гораций Флакк писал в «Науке поэзии», 14–19.